Сегодня не будет победителя – проиграют все.
– Назад! – раздаётся в отдалении приказ вражеского полководца. –
Отступаем!
– Все назад! – поддерживают приказ сотники, передают приказ
десятникам и далее.
Воевода стоял возле дерева, весь в крови. Кровь капала с его
бороды, пачкала пелёнки малыша.
Чёрные глаза следили, как Стародум медленно опускается под
землю. Пусть враги и смогли взобраться на стены, но они никогда не
смогут подчинить себе оплот, хозяйничать в нём. Тяжёлые стены
скорее уйдут вниз, подальше от человеческих глаз, чем позволят
врагам разгуливать внутри.
Несколько мгновений, и крепость полностью скрывается под холмом,
точно и не было здесь никакого Стародума. Одна лишь вытоптанная
земля остаётся на поверхности, да уцелевшие захватчики, удивлённо
озирающиеся по сторонам. Они собирались захватить удельного князя,
а всех его людей повесить на дороге между Новгородом и Владимиром.
Но теперь не осталось ничего.
Только воевода с младенцем на руках.
– Их-их, – принимается хныкать малыш.
– Тихо, – произносит мужчина. – Нельзя в лесу кричать, нечисть
накликаешь.
Ребёнок на удивление оказался смышлёным: замолчал, глядя на него
заинтересованным взглядом.
Воевода двинулся прочь на негнущихся ногах: ему нужно спрятать
малыша на долгие годы. Ровно через двадцать два года крепость снова
восстанет из земли – выплывет на поверхность и позовёт своего
хозяина. Стародум не будет сидеть под холмом вечно. Остаётся лишь
надеяться, что безумные князи к тому моменту сгинут в нескончаемой
междоусобице, чтобы малышу не пришлось сражаться со старыми врагами
отца.
Малыша того нашли в канаве, синего
почти.
Обогрели, усыновили, дали любовь и
кров.
Сегодня я исполняю главную роль, все взгляды прикованы ко
мне.
– Прекрасный день, чтобы сучёныша повесить, а? – спрашивает
Митька Седой, и окружающие согласно кивают.
Мы стоим посреди круглой поляны в лесу. Верёвка переброшена
через толстую дубовую ветку, петля на моей шее, одно движение и мои
ноги соскользнут с колодки. Задёргаются в предсмертных
конвульсиях.
Окружающие разбойники радостно предвкушают казнь.
Мы устроили кровавое сражение прямо посреди леса: я против них,
они против меня. Пятнадцать человек на одного. Не совсем честно,
прямо скажем, но чего ещё ожидать от разбойников? Я успел троих
отправить на тот свет, прежде чем меня схватили. Теперь они стоят
напротив меня полукругом и лыбятся своими гнилыми зубами.