— Сир Харланд — единственный, кто умер от старости, — проскрипел
невысокий, сутулый старик, подойдя к Артлину, — вы — гость лорда,
полагаю?
— Гость? — юноша замялся, — да я так, спутник гостя. Вельбер
сейчас… он…
— Они беседуют, да, — старик медленно кивнул трясущейся головой
и вновь взглянул на щиты, — была война с давним недругом. Событие
прошлых лет, но всё ещё живущее в памяти. Такие, как я, хранят эту
память для потомков.
— Вы летописец?
— Библиотекарь, — он поманил Артлина костлявой рукой и медленно
повёл за собой по коридору.
Они вошли в длинный, слабо освещённый зал, оказавшийся
библиотекой. По видимому, он изначально строился для этой цели: в
нишах стен были сделаны глубокие деревянные полки, на которых,
составленные в ряд, громоздились толстые фолианты. Большинство были
переплетены в тонкую кожу, иные имели деревянный переплёт или были
без обложки вовсе, и их туго сшитые корешки покрывали неброские
подписи, сделанные чернилами. Некоторые книги, очевидно, особо
ценные, были прикованы к полке длинными цепями.
— У вас есть время до ужина, юноша, — сказал библиотекарь,
остановившись с гордым видом, будто бы он сам был автором всего,
собранного в зале, — у господина Вилленхофа есть труды Брюиса,
Люция, отца Гармонда и его учеников… Здесь собраны поистине великие
редкости. Может, хотите ознакомиться с первой книгой коллекции? Вы
ведь… умеете читать?
Артлин задумался и обвёл взглядом полки.
— А у вас есть что-нибудь про камни?
— Простите? — старик сощурился, — вас интересует горное дело?
Минералы? Ах, я понял, — заметив выражение непонимания на лице
Артлина, он поднял брови, — колдовские самоцветы?
— Да, точно, самоцветы, — парень закивал.
Сокрушённо, точно его оскорбили в лучших чувствах, библиотекарь
поплёлся к полке, битком набитой десятками книг, снял с неё
небольшой томик и сдул с него пыль.
— …Вы оказались в одном зале с величайшими трудами историков и
философов, а вам подавай лишь магию… молодёжь! Однако ж, ладно, —
ворчал старик, отдавая книжку, — здесь то, что вы ищете. До ужина.
У вас есть время до ужина! — напомнил он сердито.
Поблагодарив библиотекаря, Артлин нашёл место посветлее, возле
огромного окна, из которого открывался вид на южную оконечность
города, и с трепетом открыл плотную, потёртую обложку, украшенную
серебряными буквами. Он просидел за книгой до самого вечера, пока
не пришёл слуга, и не позвал его в трапезный зал.