Вельбер вынул из-за пазухи мешочек самоцветами, найденными в
лесу, и разложил их на столе рядом с кристаллом. Новый камень был
значительно больше. Маг помрачнел. Взяв кристалл со стола, он
бросил его на истёртые плиты и раздавил ногой. Багровый свет,
похожий на отблеск гаснущего огня, вспыхнул под каблуком его сапога
и тут же пропал. Вельбер убрал ногу и взглянул на каменное крошево.
Кристалл не превратился в пыль и не истлел, как ожидалось: каждый
его осколок был похож на маленький камешек с ровными блестящими
гранями.
— Камень живёт... — пробормотал маг. Осторожно и поспешно
переступив через раздавленный кристалл, он вышел из беседки.
Ученик сидел недалеко от входа и разводил костер. Чародей сел на
землю и, откинувшись в густую траву, заложил руки за голову и
замер, глядя в прозрачную, аквамариновую вышину.
Небо было безмятежным и спокойным. Но в душе у мага не было и
следа этого спокойствия. Погруженный в свои мысли, он даже не сразу
услышал, как ученик окликает его.
— ...Вельбер?
— Да... — неохотно отозвался он, — чего тебе, Артлин?
— Спросить хотел. Откуда вы знаете герцога Мартина Вилленхофа?
Отец говорил, что вы сторонитесь политики...
Ученик украдкой следил за реакцией Вельбера, но лицо мага
оставалось абсолютно неподвижным. Он лежал в густой траве и,
казалось, думал о чем-то своем.
— Так и есть, — сказал он тогда, когда Артлин уже и забыл про
заданный вопрос, — сторонюсь. Но Мартина я знаю ещё со времен нашей
молодости. Когда-то мы были учениками одного сильного чародея и
было нас... — он на секунду задумался — одиннадцать нас было... А
может и десять. Уже и не помню, слишком много лет прошло с тех пор.
Вот оно, время. Мартин здорово располнел за эти годы.
— Вон оно как. Кстати, насчёт кормёжки: я тут поесть сготовил,
так что… — Артлин сделал неловкий жест, похожий на поклон, —
пожалуйте к столу.
— “Пожалуйте”? — Вельбер добродушно усмехнулся, — вижу, порядки
в доме Мартина произвели на тебя впечатление.
— Да не, — юноша потупился, — просто хотел… ну, уважительным
быть.
— Давай без церемоний, — маг махнул рукой.
— Хорошо, как скажете.
— И давай на “ты”. Как отец зовёт тебя?
— Арти.
— Значит, Арти, — скрестив ноги и оправив плащ, Вельбер сел на
траву.
Чуть пододвинувшись к костру, он взял из рук ученика дымящуюся
плошку с похлебкой.