— Не тороплюсь сдаваться, — процедил я, пытаясь разглядеть в узоре
на доске хоть намёк на тактический ход. Вдруг прозвучит команда «В
ружье!», и этот позор останется между нами.
— Здесь действительно много волков? — спросил я, чтобы выиграть
время. Вопрос повис в воздухе, как дым от козьей ножки. Здесь
большей частью курили махорку — заворачивали в бумагу, и курили.
Махорка самосадная, не покупная. А бумага — ну, всякая.
Дама прищурилась, будто оценивая, достоин ли я знать ответ. — В
Чичиковке нет, — начала она, перекладывая съеденные шашки в
жестяную коробку. — Здесь знают, что из волчьей шкуры можно сшить
шапку, жилет, а если шкур несколько, то и шубу. А это хорошие для
Чичиковки деньги. Волки тоже это знают. — Она усмехнулась, обнажив
золотые коронки. — А вот в Чаковском лесу да, водятся. Сколько — да
кто ж считает. Дичь есть, есть и волки.
— А охотники? — не унимался я, чувствуя, как под кожей пробегает
холодок.
— Наши охотники — сам видишь, с подсевшими батарейками, — она
махнула рукой в сторону окна, за которым маячили покосившиеся избы.
— А приезжие… — тут её глаза загорелись, она увидела нового
слушателя, которого ждала долго, очень долго. — Тут же три раза
история с охотниками случалась. В седьмом, восьмом и пятнадцатом
годах.
Она наклонилась ближе, и тень сделала её лицо похожим на маску
трагедии.
— В седьмом на день милиции дюжина охотничков из области приехала,
большие чины. На кабанов, в ноябре кабаны жирные, отъевшиеся.
Приехали — а в область не вернулись, — ноготь с облупившимся лаком
постучал по столу, будто отбивая ритм роковой развязки. — Районная
милиция, ну, полиция теперь, выехала на место. Две палатки
целехоньки, ружья тож, пара автоматов, пистолеты, ящик водки — всё
цело. Другой ящик водки, правда, располовиненый, но это нормально,
нет? И машины на месте. А охотников нет. Так и не нашли.
— Куда ж они делись? — спросил я, хотя уже догадывался, что ответ
будет круче зимнего тумана.
— Меня не спрашивай, я не ясновидящая, — она откинулась на спинку
стула, сложив руки на груди. — Вон Афанасий считает, что их забрал
Большой Кабан. Говорит, видел в ту ночь тень с клыками, что луну
закрыла. — Её смешок прозвучал сухо, как шелест опавших листьев. —
А внук Саввишны, он в газете работает, думает, что они кому-то не
тому дорогу перешли. В полиции ведь деньги у начальства большие
бывают…