— Я пришел не читать вам нотации, —
с нажимом произнес Морвен. — А сообщить о том, что мое
расследование творения запретной магии на территории медицинской
академии завершено.
Моё сердце замерло. Слова
прозвучали, как гром среди ясного неба. Я уже видел, как меня
скручивают и уводят, но инквизитор продолжил:
— Запретную магию творил один из
учеников академии, а именно Константин Дибров.
Я стиснул зубы. Ну вот, это
конец.
— Однако, — его голос слегка
изменился, и я поднял голову, — ваши действия были вызваны
необходимостью.
Глаза мои удивленно округлились.
— Запретная магия, Константин, —
произнес инквизитор, глядя мне прямо в глаза, — это инструмент, а
не зло само по себе. Она запрещена, потому что её природа легко
искушает тех, кто её использует. Она даёт власть, которая порой
кажется безграничной. В этом и есть её опасность.
Он сделал паузу, будто выбирая
слова, и продолжил:
— Однако абсолютный запрет на
что-либо, как ты, возможно, уже понял, не всегда целесообразен. В
мире, где нас окружают Разломы, монстры и другие угрозы, иногда
необходимо использовать всё, что доступно, чтобы выжить. Это —
закон выживания, а не просто мораль.
Морвен окинул меня взглядом, словно
оценивая, понимаю ли я, о чём он говорит.
— Когда человек оказывается в
безвыходной ситуации, — продолжал он, — он должен выбрать меньшее
из зол. Если использование запретной магии — единственный способ
спасти свою жизнь или защитить других, это не может считаться
нарушением, если последствия оправдывают средства.
Его тон слегка смягчился, но взгляд
остался жёстким:
— Но запомни: такие случаи —
исключение, а не правило. Запретная магия — это крайняя мера, когда
нет других путей. Она не прощает ошибок и не терпит безрассудства.
Любой, кто её использует, берёт на себя огромную ответственность за
последствия.
Он замолчал, позволив словам осесть
в моей голове.
— Именно поэтому ты не наказан. Но
это не означает, что тебе разрешено использовать её в будущем без
крайней необходимости. Каждый случай — это особый выбор, за который
придётся отвечать. Для того и нужна инквизиция — чтобы определить
эту грань, когда меньшее зло твориться, чтобы избежать большего, а
не сама по себе. Однако, — он сделал паузу, — я бы не советовал
тебе вновь прибегать к ней.
Его глаза снова встретились с
моими.