— Взять этого мерзавца! — проскрипела старуха, жестом руки направляя свое жуткое воинство на Тристана. — Ты слишком зажился на этом свете, святоша!
— Ну, попробуй, возьми меня, старая колода…
Драка дело привычное. Чувство опасности острыми иголками покалывает нервы, жжет затылок. Верный нож вспарывает черноту, пускает неживую кровь. Тристан, не глядя, бьет локтем, чувствуя, как от его удара крошатся старые, ссохшиеся кости. Ссохшиеся тела разваливаются от малейшего прикосновения, пачкают тленом, путиной и пылью щегольское черное пальто Тристана.
Слабость врагов приводит его в бешенство.
— Этим ты собралась меня удержать?!
Старуха, жирной жабой распластавшаяся на полу, все скребет и скребет когтями, все бормочет, призывая все новых чудовищ из мрака. И они выходят и выходят из углов, жалкие и полуразложившиеся, еле волочащие истлевшие ноги.
— Надумала меня количеством твоих неповоротливых зомби задавить? Нет, не выйдет.
Свистнул в воздухе нож, выпущенный из крепких пальцев инквизитора, лезвие пронзило когтистую лапу старухи, и та завопила, дергаясь и стараясь освободиться. Она ухватила нож за рукоять, пытаясь его вытащить, но тот обжег ее ладонь, словно раскаленное железо, и суккуб, страдая, оставила свои попытки.
Тристан же, откинув с мокрого лба белые пряди, с грозным звоном вынул черный узкий меч, и расстояние между ним и ковыляющими мертвецами мгновенно увеличилось на длину этого меча.
— Потерпи немного, — выдохнул он, обращаясь к дергающейся и воющей ведьме. — Сейчас с этими разберусь, а потом уделю внимание тебе…
— Уродливый ублюдок! — выла суккуб. Она оставила попытки освободиться и трясущимися пальцами левой руки собственной кровью начертила еще один знак. Кажется, она сама боялась того, кого вызывала из сердца преисподней, и не зря.
Демон явился из мрака, безумный и дикий, похожий на освежеванного огромного то ли пса, то ли человека. Он испытывал боль каждый миг, и оттого был яростен.
Алыми лапами он раскрошил призванное суккубкой воинство и двинулся к Тристану, шумно втягивая широкими ноздрями воздух, принюхиваясь к аромату человеческой плоти.
Тристан не стал комментировать появление этого слуги Ада. Кончик его меча, чуть поднятого вверх, подрагивал, словно ожидая нападения.
— Убей же его! — проорала суккубка, корчась на полу. — Убей!