— Ах вот в чём дело! — рассмеялся Натан. — Позволь угадать, вы
встретились над трупом и он отказался видеть в тебе хорошего
специалиста? Дорогая сестрица, тебе просто неприлично везло до сих
пор, что он первый такой.
— Я знаю, но тем неожиданнее было встретить подобное отношение,
— поджала губы сестра. — Справедливости ради стоит отметить, что
вёл он себя лучше, чем мог бы, и недовольство вовсе уж неприлично
не демонстрировал. Думаю, я сама виновата, — признала она наконец.
— Он выглядит, как пропойца, и это сказалось на впечатлении.
— Хмарин не пьёт, это я знаю совершенно точно, — заверил Титов.
— Причём ни капли. Вроде меня, контуженный, да и с женой его
история сказалась, наверное, боится…
— Он женат? — опешила Анна.
— Он вдовец, — поправил Натан серьёзно. — Несколько лет как.
Несчастный случай, у автомобиля отказали тормоза, он и её сбил, и
сам шофёр убился, чудо, что больше никто не пострадал. Я отчего так
хорошо помню этот случай, именно я на место трагедии выезжал и дело
то вёл. Константин Антонович вот только к нам на службу пришёл,
аккурат под последнюю реформу, учёбу заканчивал. У Хмарина, верно,
ангел-хранитель тогда постарался, не дал сорваться или руки на себя
наложить, но ходил — краше в гроб кладут. Он вообще здорово
переменился после того случая. Впрочем, про пропойцу ты всё равно
маху дала… Сегодня какой день? Девятнадцатое? Так его дежурство в
ночь было, видать, задалось.
— Боже... — пробормотала Анна. — Мне теперь чудовищно
стыдно!
— Не так он плох сейчас, чтобы бояться лишнее слово сказать, это
всё ещё в восемнадцатом году случилось. Не думаю, что ты могла
сказать нечто такое, что всерьёз его задело и обидело, — улыбнулся
Натан. — Да и раз вы за столько лет умудрились ни разу не
встретиться, не исключено, что ещё столько же не увидитесь.
1918 год
Гармошка — инструмент деревенский, совсем негодный для
блестящего морского офицера, и баян недалеко от неё ушёл. Но
Константин влюбился в эти звуки и работу сложного инструмента,
похожую со стороны на волшебство, ещё в раннем детстве, случайно,
вскользь, услышав на улице. Да он даже губную гармошку для
обучения, когда открылся дар вѣщевика, выбрал по одному только
названию! Очень удивился тому, насколько инструменты внешне не
похожи.
Его легко взяли бы в полковой оркестр. Звали. Безупречный слух,
длинные ловкие пальцы, умение на лету схватывать мелодию — всё это
пришлось бы очень кстати, если бы не одна проблема: на гармошке в
полковом оркестре не играли. Тщетно его уговаривали, тщетно
предлагали попытать себя с другими инструментами, тщетно грозились,
упёртым он был с раннего детства.