От кофе Константин отказываться не стал, и к лучшему: княгиня не
спешила. Кофе ожидаемо оказался превосходным, а костяной фарфор
столь тонким, что боязно в руки взять. Хмарин украдкой
полюбопытствовал, перевернув блюдце, и неопределённо хмыкнул,
рассмотрев клеймо Императорского завода: он ждал чего-нибудь
заграничного.
При появлении хозяйки Константин поднялся, коротко поклонился и
назвался ещё раз.
Она оказалась под стать дому, на этом фронте у князя также
наблюдался полный порядок. Красивая, ухоженная молодая женщина в
лёгком дневном туалете, с густыми гладкими тёмными волосами в
модной стрижке, скульптурным лицом и точёными ключицами в
неглубоком вырезе свободного платья.
Было в её внешности что-то поэтически нервическое. То ли взгляд
с поволокой, то ли движения — Хмарин ни за что не смог бы
объяснить, но впечатление она производила странное, почти
театральное.
— Чем могу помочь, сударь? — спросила Шехонская, когда
устроилась в кресле и жестом разрешила последовать её примеру.
— Прошу извинить за беспокойство, но сегодня на Крюковом канале
было обнаружено тело убитого человека.
— Боже, только не говорите, что это Станислав! — она подалась
вперёд, нервно обхватив себя руками.
— Нет, разумеется, это не князь, — поспешил заверить Хмарин, не
сразу сообразив, о ком речь, и удивлённо уточнил. — Вы беспокоитесь
за его жизнь?
— Конечно, он же мой муж, — с явным облегчением ответила
она.
— И есть основания для тревоги? Отчего вы решили, что это именно
он?
— Что?.. Ах, вы имеете в виду, не угрожает ли ему какая-то
определённая, известная мне опасность? Нет, слава богу, ничего
такого. Просто вы пришли ко мне утром и заговорили о мертвеце, я
сразу подумала о худшем и рада обмануться, — княгиня улыбнулась,
сложила руки на коленях. — Но что тогда?
— Нам пока не удалось установить его личность, но, возможно, вы
сможете помочь. Лет тридцати пяти, худощавый, коротко подстриженные
светло-русые волосы, человек явно из высшего общества. Вероятно,
его зовут Евгений Ладогин.
— Ладожский? — вырвалось у неё как будто с испугом.
— Возможно. Стало быть, вам он знаком?
— Да. Да, немного. — Шехонская справилась с волнением. — До
войны, когда мы летом с семьёй отдыхали на даче на Сиверской, у
него был дом по соседству. Почему вы обратились именно ко мне? —
Отпираться она не стала, раз уж выдала свою осведомлённость,
держалась теперь уверенно и спокойно, но всё равно Хмарину виделась
некая фальшь.