Говорили о переговорах и подготовке сепаратного мира. Выглядело
правдоподобно, хотя простые моряки негодовали: отчего бы не взять
Александрию, и уже оттуда с султаном разговаривать? Кто-то
кликушествовал и предрекал новую бурю после этого затишья. Многие
просто радовались передышке и тихо надеялись, что война скоро
кончится — новости с других фронтов приходили радостные, и чем
дальше, тем больше. Скорая победа виделась делом решённым, но
завершиться кампания должна была на западном фронте, а здесь…
В Севастополе во всю цвела весна, шла пасхальная служба, и с
очень серьёзным видом на службе этой стояла славная девушка с
неподходящим ей вычурным именем Павлина. Алёнушка уж скорее,
особенно вот такая, в аккуратно повязанном узорчатом нарядном
платке.
Константин внимательно приглядывался к ней издалека. На
госпитальной койке знакомиться с хорошенькой барышней — дело
распоследнее, а вот невзначай поспрашивать, да разузнать, да
послушать… Всё по законам воинского искусства: задача, разведка,
план операции и один молниеносный удар.
Отец Павлины, моряк, погиб в пятнадцатом году, матушка — в
прошлом году скончалась от тифа, но девушка невзгоды переносила
стойко, и качество это тоже подкупало. Искренняя, добрая, светлая —
о ней с теплом отзывались даже самые тяжёлые пациенты, за которыми
она и помогала ходить.
И прехорошенькая, конечно. Это тоже важно.
С аккуратно забинтованной недавно обритой головой, с рукой на
перевязи и в чистом кителе, Хмарин потащился сюда исключительно
ради завершения службы. Устроился так, чтобы рядом, но — не
впритирку, ещё не хватало.
План был прост и испытан не раз, пусть и не им самим.
Дождавшись, пока люди начнут расходиться, он зажёг свечку вслед за
своей Павлиной, прикрыл огонёк от ветра ловко и заранее свёрнутым
кулёчком. Барышня такой догадливостью не отличалась, защищала
огонёк от ночного ветра ладошкой, закусив губу от усердия, и шла
тихонько, словно не огонь несла домой, а полную до краёв склянку,
которую нельзя расплескать.
Дождавшись удобного момента, он принялся её как будто обгонять,
неловко споткнулся, слегка толкнул, взмахнул рукой…
— Что вы наделали?! — ахнула она расстроенно, глядя на вьющийся
от погасшей свечки дымок едва не со слезами.
— Простите бога ради, не зашиб? — обеспокоился он. Вполне
серьёзно: а ну как силу не рассчитал? — Христос воскресе!