В общем, хорошо, что Натан наконец взялся за ум. Да, выходить в
свет ему было откровенно стыдно и наверняка боязно, но ведь
согласился! А благосклонное внимание хозяина приёма и ещё
нескольких гостей, с которыми Титов вёл непринуждённую беседу,
непременно должно сгладить последние углы и доказать, что повода
для затворничества нет.
После нового танца Анна попросила кавалера отвести её к брату.
Хотелось перевести дух, и перехваченный у одного из официантов
бокал холодного игристого оказался как нельзя кстати.
До того, как к обществу присоединилась дама, офицеры явно
обсуждали что-то неподходящее для женских ушей — это стало понятно
по тому, как резко прервался разговор, на пару мгновений сменившись
неловким молчанием. Только после этого господа вспомнили о
существовании бесценных светских вопросов, вроде погоды, а также о
том, что не все здесь представлены.
Анне отрекомендовали адмирала Эбергарда, доброго знакомого и
командира Шехонского ещё с Великой войны, о котором она не могла не
слышать. Это оказался высокий пожилой человек с седыми старомодными
бакенбардами и пронзительным взглядом восхитительно ярких, красивых
глаз.
— Польщена знакомством, Андрей Августович. Наслышана о ваших
подвигах и стратегических успехах в черноморской кампании!
— Внимание столь юной и очаровательной особы всегда лестно, но
молве свойственно всё преувеличивать, — с лёгкой улыбкой поцеловал
он руку девушки.
— Равно как и большинству достойных офицеров — преуменьшать
собственные заслуги, — ответила она. — Вы не одиноки в этом. И наш
хозяин, и мой брат отличаются подобной же скромностью, так что я
совсем не удивлена вашей дружбе с его светлостью.
— Всем достойным людям это свойственно, не так ли, милая
барышня? — вмешался ещё один капитан первого ранга, Иванов. Анна
заранее знала, что за этим последует, но — не оборвала, и даже
глаза закатывать не стала, только пригубила ещё игристого. —
Представьте себе, Андрей Августович, сие очаровательное создание
гораздо опаснее, чем видится на первый взгляд!
— Разве есть что-то опаснее для мужского разума, нежели
прекрасная женщина? — с иронией заметил последний из этой компании
и самый старший из них — кавалерии полковник Бельский, добродушный
толстяк, обладавший редким качеством: он умел довольствоваться тем,
что имел, и получать удовольствие от мелочей.