— Но судя по этой станции, технологии у вас устаревшие, — я
вспомнил плакаты на стене склада. — Какие корабли вы строите? С
химическими двигателями? Мы на нашей планете давно таких не
делаем.
— Это станция старая. Наши ученые здесь проводили некоторые
опыты. Но сейчас мы ушли далеко вперед. За какие-то
двадцать-тридцать лет. Просто не сравнить. Конструктора Земли уже
сделали ядерные прямоточные двигатели, на антиматерии. Наши корабли
могут развивать скорость в одну двадцатую скорости света. Но вы
сами понимаете, для полета по всей галактике или даже дальше этого
мало. Нужен прорыв.
— Для создания канала нужна экзотическая темная материя, —
объяснил я.
— Ну, у вас же на звездолете есть реактор для производства? Вы
дадите нашим специалистам доступ к этому реактору, мы его изучим.
Постараемся сделать такой же. А вы получите все, что пожелаете.
Такой взаимовыгодный обмен. Как вам это предложение, Эдгар?
Знания этого солдафона обескураживали. Он рассуждал, как ученый,
или конструктор, понимая то, о чем говорит. Я впервые встретил
офицера спецслужбы, который бы разбирался в антиматерии.
— А если вашим специалистам наша технология будет не по зубам,
что тогда?
— Тогда мы обеспечим вам все для ремонта. И летите на все четыре
стороны. Задерживать не будем.
Вдруг почудилось, или это происходило наяву? Вместо полковника
Ковалёва на диванчике против меня вольготно расположилась жуткая
тварь — низ мохнатого тигра, верх — огромный богомол. Крупные
фасеточные глаза, не моргая, пристально изучали меня. Вместо рта
монстра — что-то типа дыхательной маски с желтовато-коричневой
булькающей жидкостью. Ко мне потянулись сотнями нитями тонкие
щупальца. Опутали мою голову. Они хотят скачать всю информацию из
моего мозга! Скопировать мой нейроинтерфейс, с помощью которого я
управляю звездолётом.
Ведь никто, кроме меня этого сделать не сможет!
— Эдгар Рей? Вас вызывает ректор.
Голос Майнарда Ферона, секретаря
Бауна, звучал четко, но сухо, без эмоций. Невысокий немолодой
мужчина, с вечно сонным взглядом, будто спал на ходу, остановил
меня в коридоре. Но зачем ему это сообщать? Я и так получил
уведомление на мой интерфейс. И прекрасно знал, что скажет
ректор.
Я шагал по коридору так, словно он
вел на эшафот. На пути попадались курсанты, кто-то даже ходил у
меня в приятелях, но все они теперь отводили глаза, чтобы не
встречаться взглядом со мной. Некоторые так просто шарахались к
стене, будто я заразился какой-то страшной болезнью.