Напоследок вдоволь напилась и, выскользнув из
дома, тут же юркнула за куст сирени, раскинувший ветви возле
крыльца. Из укрытия мне была видна часть улицы.
Народу мало. С дедом у дома напротив проблем
не должно быть — он спал, клюя носом и не замечая, как куры
выдирают у него из рук остаток хлеба, а вот трое мужиков впереди —
это уже серьезно.
Одежда на них была странная: старомодные
суконные брюки, широкие рубахи с распахнутым воротом, безрукавки.
Ну вылитые крестьяне. Они громко разговаривали, оживленно
размахивая руками, спорили, не обращая внимания на то, что
творилось вокруг, но если подойдут чуть ближе, то могут меня
заметить. Поэтому я попятилась, отступила за соседний куст, потом
еще дальше и так мелкими перебежками ушла вглубь огорода, со всех
сторон обнесенного плотным забором. Он отгораживал от соседей, а
сзади — от подступавшего вплотную леса.
Вот
туда мне и надо.
Пока
я искала удобное место, чтобы перелезть, меня с истошным писком
преследовала стая комаров, а крапива, местами превышавшая мой рост,
так и норовила стегнуть по лицу. Я прикрывала голову, стараясь не
шуметь и громко не охать. Наконец мне удалось отодвинуть в сторону
одну из ветхих досок и, протиснувшись сквозь узкий лаз, выбраться
на волю.
Юбки
пытались обмотаться вокруг ног и задержать меня, поэтому я их
совсем неэлегантно подняла, заткала и закрепила на поясе. Далеко
уходить в лес я не планировала. Во-первых, лесник из меня так себе
— заплутаю в трех соснах, а во-вторых, нет никакого смысла
забираться в чащу. Обойду деревню и пойду вдоль дороги. Рано или
поздно куда-нибудь да выйду. Мне главное до телефона добраться, а
там уж помощь придет.
О
том, почему сейчас на дворе лето и куда делась зима, я решила пока
не думать. Разумных ответов не было, а от неразумных толку ноль.
Вот выберусь из этой богом забытой глуши, тогда во всем и
разберусь.
Обойти деревню оказалось не таким уж простым
делом. Она состояла из одной единственной извилистой улицы, а дома
растянулись вдоль нее лентой на несколько километров. Они то
жались, чуть ли не залезая друг к другу на крышу, то расползались,
утопая среди зелени.
Местами лес подступал вплотную к заборам, а
иногда отходил, огибая ухоженные, а местами уже пустые картофельные
поля. Кое-где был такой непроходимый бурелом, что приходилось
углубляться в лес, чтобы его обойти, а где-то одиноко возвышались
гордые березы, и я чуть ли не ползком перебиралась от одной к
другой.