Быстро сварили кашу и снова тронулись в путь. Но проехали
немного, потому что Гладыш, парнишка из Хотонеговой челяди,
приложив ладонь ко лбу и вглядевшись вперед, вдруг вокликнул,
обернувшись к Войняте:
— Вроде едет кто-то!
— Кто? — Войнята подошел ближе. — Я не вижу.
— Да вон, по реке навстречу.
— По реке?
— Лодьи, четыре вижу… пять…
— Что там? — К ним приблизилась Дивляна. — Ой, я вижу лодьи! Кто
же это?
— А это Творинеговы до Дубовика раньше нас добрались, и дед
Хотимыч воев уже собрал!
— Уж больно быстро они снарядились! — не поверил стрый
Войнята.
— Да и маловато больно, — подхватила Вздора, прикрывая рукой
глаза от солнца. — Да парни, вишь, все молодые, будто не воевать, а
жениться едут!
Она была права: в двух лодьях сидели с два десятка молодых
парней, но никакого товара, кроме обычных припасов и большого
котла, с ними не было. Для ополчения одних даже Вельсов их было
маловато: Вельсы обслуживали пороги, помогая торговым гостям
переправлять товары и лодьи, и в иное лето зарабатывали достаточно,
поэтому в городке жило немало людей.
— Спросить, что ли? — предложил Селяня, пятнадцатилетний
Хотонегов сын.
Для будущей битвы отец оставил с собой двоих старших, а Селяню,
посчитав слишком молодым, отослал с женщинами. Надо сказать, что
парень не страдал из-за этого и не дулся, что-де его держат за
маленького, а усердно старался заботиться о женщинах и приносить
пользу, чем доказал, что и в самом деле уже взрослый.
— Э, стрыюшко, а ведь я вон того парня уже видел! –– вдруг
воскликнул он.
И показал на кого-то в передней лодье. Спуститься здесь к воде
было бы нелегко, но поверх ивовых и ольховых зарослей на склоне
людей в лодьях было видно довольно хорошо.
Рядом ахнула Дивляна, а одновременно с ней и Яромила
воскликнула:
— Да и я его знаю! Это же Вольга, плесковский княжич!
Все разом загомонили, замахали руками плывущим; те махали в
ответ, поднимая головы.
— Ты ли это, Волегость Судиславович? — крикнул Войнята,
прищурившись.
— Это я, Волегость сын Судислава плесковского! — подтвердил
снизу знакомый голос. — А здесь кто?
— Тут я, Воинег Витонегов сын, из Ладоги. Здоров будь, Волегость
Судиславич! Куда направляешься? Или уже прослышал о нашей беде?
— О какой беде?
Лодьи подошли к берегу и остановились; гребцы придерживались за
ветки низко растущих кустов.