Конвой втолкнул меня в просторный холл, щедро залитый
искусственным светом. Под потолком мерно гудели странные мелкие
сферы, бросая на пол кружево теней. Подошвы гулко простучали по
мраморным плитам, отдаваясь под сводами гулким эхом.
Мы поднялись на второй этаж, миновав анфиладу пустынных комнат.
Распорядитель первым вошёл в кабинет и жестом велел страже оставить
нас. Те подтолкнули меня через порог и вышли, притворив
створки.
Я остался один на один с незнакомцем в богато обставленном
кабинете. Массивный стол из красного дерева отделял нас друг от
друга, словно разделительная полоса на ристалище. Он источал мощную
защитную ауру — похоже, был зачарован от прослушки.
Годами я принимал послов и вёл переговоры с союзниками и
врагами. Научился читать людей как раскрытые книги. И сейчас передо
мной сидел человек, привыкший запугивать других своим положением.
Что ж, посмотрим, как он поведёт себя с тем, кто не боится
смерти.
Распорядитель, наконец соизволивший обратить на меня взор,
скривил губы, будто от зубной боли. Он вздохнул и начал
говорить:
— Итак, мне это доставляет не больше удовольствия, чем тебе,
но…
Я перебил его вопросом:
— Быть может стоит начать общение с того, что вы представитесь?
Какая может быть беседа, если лишь одна сторона знает, с кем имеет
дело.
Мужчина дёрнулся, словно от пощёчины. Его лицо побагровело от
гнева, на лбу вздулась вена.
— Платонов, не ломай комедию! Ты прекрасно знаешь, кто я
такой!
Платонов? Снова эта фамилия. Так вот как звали прежнего хозяина
тела… Я удержал невозмутимую маску и парировал:
— Не кажется ли вам, что сегодня я родился второй раз? Будем
считать, что моя жизнь обнулилась и началась заново. Поэтому я
настаиваю на соблюдении этикета.
Несколько секунд мы мерились взглядами. Наконец он процедил
сквозь зубы:
— Граф Михаил Фёдорович Сабуров, церемониймейстер его высочества
Князя Веретинского. Удовлетворён?
Я чуть склонил голову, пряча усмешку. Владелец кабинета точно не
привык, чтобы с ним разговаривали подобным образом. Но что стоит
его жалкое самомнение, по сравнению с высокомерием бывшего
короля?
— Благодарю. Теперь мы можем перейти к сути дела.
Сабуров откинулся на спинку кресла, сцепив пальцы в замок. Его
взгляд, холодный и колючий, впился мне в лицо, будто пытаясь
пробить в черепе дыру.