Приняв эту информацию к сведению вместе с названием странного
артефакта, я поднялся из-за стола.
— Что ж, в таком случае не буду вас задерживать. Уверен,
государственные дела не ждут, да и я благодаря вам обременён целой
кучей новых забот.
Сабуров скрипнул зубами, но кивком отпустил меня. Уже на пороге
в спину мне донеслось:
— Перед отправлением можешь попрощаться с семьёй. Мы ведь не
звери какие…
Я вышел, расправив плечи и в очередной раз смутив охрану
царственной осанкой. Не привыкли они видеть такого от сломленных
казнью или ссылкой людей. Что же, я многих за свою жизнь удивлял.
Некоторых даже фатально.
Стража тут же обступила со всех сторон, взяв в кольцо, и
направилась на первый этаж. Там меня ждало небольшое практически
пустое помещение. Пара стульев, стол и графин с водой. Первая
возможность утолить жажду за всё это время.
Через некоторое время дверь распахнулась, и на пороге возник
давешний старик с площади. Незнакомец резко шагнул ко мне, отчего
тело мгновенно приготовилось к бою, но он лишь заключил меня в
объятия.
— Прошенька, сынок! Слава богам, ты жив! — его голос задрожал от
искренней радости и облегчения.
Похоже, это отец того, чьё тело я теперь занимал — прежнего
Платонова. Отстранившись, я получил возможность лучше разглядеть
его вблизи и оценить.
Сгорбленная спина, усталый взгляд, неуверенные движения. Волосы
и борода серебрились сединой, но взгляд выцветших голубых глаз
оставался цепким и ясным. Морщины избороздили лоб и щёки, придавая
лицу сходство с высохшей картой. И всё же он искренне любил своего
отпрыска. Несмотря на возраст, этот человек всё ещё мог стать
полезным союзником.
Старик заглянул в моё лицо. Улыбка на миг увяла, в глазах
мелькнула тревога:
— Что не так, сынок?
— Всё в порядке. Просто не каждый день с петли срываешься.
Собеседник кивнул, погладив меня по плечу. Я едва сдержался,
чтобы не перехватить чужую ладонь — за годы войн прикосновения к
себе я начал воспринимать как потенциальную угрозу.
— Ничего, сынок. Главное, что живой. Поверить не могу, что
верёвка лопнула. Если бы своими глазами не видел… Теперь всё
образуется. Слава богу, что яд не подействовал!..
Я нахмурился:
— Так это ты отравил меня?
На лице старика отразилась мучительная скорбь:
— Ты что, забыл, Прошенька? Тебе же его вчера через
подкупленного тюремщика передали, чтобы ты не мучился, бедный мой.
Чтобы сохранить родовую честь и не страдать на потеху толпы.