тому, другому сыну.
Дверь в Малую столовую была приоткрыта. Я вошел, стараясь
двигаться как можно тише. Комната была залита утренним светом. Не
такая помпезная, как парадные залы, но все равно просторная и
элегантная. Большой овальный стол, накрытый белоснежной скатертью,
уже был сервирован. Серебряные приборы, тонкий фарфор с гербами,
вазочка с первыми весенними цветами – подснежниками, наверное. Моя
жена, Наташа, уже сидела за столом, держа в руках маленькую
фарфоровую чашку. Она подняла на меня глаза, и ее изящные брови
слегка изогнулись. Сына пока не было видно – видимо, завтракал
раньше или еще не спустился.
– Миша? Доброе утро, дорогой, – ее голос был спокоен, но
внимательный взгляд скользнул по моему лицу, задержался на секунду.
– Ты совсем не спал, да? Опять работал?
«Черт!» – мелькнуло у меня в голове. Я похолодел. Как она
догадалась? Я же переоделся… почти. Опустив глаза, я увидел
предательскую деталь – домашние туфли. Те самые, в которых я,
вероятно, прошёл из кабинета в спальню глубокой ночью, чтобы
рухнуть в кровать в полудрёме. Видимо, утром я машинально сунул в
них ноги, даже не подумав. И рубашка… хоть я и взял свежую,
возможно, она была не настолько безупречна, или же моя собственная
физиономия красноречивее любых улик свидетельствовала о бессонной
ночи. Я мысленно выругал себя за неосмотрительность. Такая глупая
ошибка. Вечная спешка, вечное напряжение привычка с прошлого…
Я поднял глаза, стараясь придать лицу самое невозмутимое
выражение. – Доброе утро, Наташа. Спал, конечно, но… беспокойно.
Мыслей много после вчерашнего… Да и сама понимаешь, время
какое.
Я подошёл и легко поцеловал ее в щеку, стараясь держаться
естественно. Аромат ее духов – что-то легкое, цветочное – немного
успокоил. Наташа смотрела на меня мгновение изучающе, потом чуть
заметно вздохнула, словно говоря: «Вижу, что лжешь, но не буду
настаивать».
– Садись, кофе стынет, – она кивнула на мой прибор. – Принесли,
как ты и просил, очень крепкий. И булочки сегодня особенно
удались.
Я сел напротив. Слуга тут же бесшумно возник рядом, наполняя мою
чашку дымящимся, ароматным напитком. Рядом с моим прибором лежала
аккуратная стопка свежих газет, доставленных вместе с кофе, как я и
просил. На столе стояли подогретые булочки, масло в серебряной
масленке, джем в хрустальной вазочке, тонко нарезанная ветчина и
сыр. Обычный завтрак для их круга. «В прошлой жизни пределом
мечтаний был бы бутерброд с колбасой и растворимый кофе… А здесь –
фарфор, серебро, слуги… И смертельная опасность за каждым
углом».