Маша тогда
отказалась составить компанию, но с энтузиазмом наблюдала, как
подруге несут маленькую бутылочку. Соджу бывала двух видов –
классическая или с добавками вроде грейпфрута или зелёного
винограда. Анна выбрала традиционную – чтобы распробовать настоящий
вкус. После первой стопки её вердикт был краток:
– Фу, какая
гадость! Под страхом смерти, я это пить не буду.
Но Сон Мин,
словно прочитав ее мысли, заказал особенную – виноградную. Первый глоток удивил
– вместо ожидаемой спиртовой
резкости на языке расцвела сладковатая свежесть. "Коварный напиток,
– подумала Анна, делая второй
глоток, – как сам Сеул – сперва кажется простым и понятным, а потом
затягивает в омут так, что не выберешься."
Цзин с
корейцем щебетали на своем птичьем языке, время от времени Сон Мин
переводил что-то Анне на английский – из вежливости. Она делала
вид, что понимает корейский, хотя за всё время выучила едва ли
десяток фраз. Этого хватало, чтобы выжить в торговых центрах Сеула,
но не в реальной жизни.
Цзин смеялась,
когда Анна пыталась изъясняться по-корейски. Получалось, как в
немом кино – круглые глаза, отчаянная жестикуляция и постоянные
попытки ухватить Сон Мина за рукав, чтобы хоть что-то перевел.
Определили старшинство – важный ритуал в Корее. Цзин оказалась
старшей, Анна младшей. В России это не имело бы значения, но здесь
даже разница в год меняла всю систему отношений.
Дальше вечер
превратился в калейдоскоп: жареное мясо, корейские закуски,
непременный рис. Соджу лилось рекой.
После третьей
выпитой ей бутылки мир начал меняться. Сначала это было едва
заметно – просто разговор стал легче, смех Цзин звучал мелодичнее,
а корейские слова больше не казались набором непроизносимых звуков.
Потом краски стали ярче, а музыка – громче. Когда они вышли на
улицу, Сеул встретил их теплым ветром и россыпью огней.
Возле
университета выступали будущие звезды - мальчики и девочки с
одинаковыми кукольными лицами. Анна смотрела на них, и впервые за
долгое время чувствовала, что все возможно. Соджу растворила
границу между мечтой и реальностью - теперь она тоже могла выйти и
спеть, станцевать, покорить эту сцену. Почему нет? Разве она хуже
этих ребят?
Сославшись на
«Завра рано вставать», Цзин поблагодарила за прекрасный вечер и
растворилась в ночном Сеуле, а Анна с Сон Мином поплелись домой,
петляя между холмами.