Парк этот они облюбовали ещё давно, когда только начали встречаться. Ходили сюда после школы, кормили в пруду уток, бродили, взявшись за руки, по дорожкам, целовались, прячась в кустах сирени и акации. Это место стало для них настолько особенным, что оба не замечали ни разбитых урн, ни разломанных скамеек, ни мусора, ни ржавых перекрученных прутьев, которые когда-то служили оградой.
Это было их место.
Оля немного опоздала. И Ромка уже успел испугаться, что она не придет. Когда же она появилась, у него даже голова закружилась от радости. Оба бросились друг другу в объятья, будто с последней их встречи прошли не дни, а годы.
Оля прижималась к его груди и приговаривала:
– Ромочка, хороший мой, любимый мой… Я чуть не умерла… так боялась за тебя… так скучала…
Ромка почувствовал сквозь тонкую ткань футболки её слёзы. У него и самого саднило в груди и жгло веки. Вот за что им всё это? Они же ничего никому плохого не делали, никому не желали зла. Они просто любят друг друга и просто хотят быть вместе…
Он зарылся носом в её макушку, бормоча:
– Не плачь, малыш. Всё будет хорошо. Я люблю тебя… я так тебя люблю…
– Я знаю, знаю, – кивала она, еле слышно всхлипывая. – Они все такие дураки! Идиоты просто! Как можно было про тебя такое подумать! Как можно было поверить этой наглой выдерге! Ромочка, я так за тебя боюсь…
Ромка нежно взял её лицо в ладони, чуть склонившись, посмотрел в любимые глаза. Видеть её слёзы и страх было мучительнее всего. Просто сердце кровью обливалось.
– Не бойся, скоро это всё закончится. Главное, мы вместе…
Она послушно кивнула, глядя на него в тот момент как на бога. Хотя она и раньше, бывало, на него так смотрела, но именно сейчас это стало для него важным. Самым важным. Смыслом всей жизни.
В ту минуту он почувствовал: вот оно – единственное, что имеет значение. Ради чего вообще стоит жить. Остальное – просто пыль и мышиная возня. И плевать он хотел на всех, кто распускает про него грязь и кто в эту грязь верит, если Оля будет с ним, будет любить его, будет смотреть на него вот так. С ней ему вообще ничего не страшно, с ней он может всё.
Ромка склонился ниже, коснулся её губ своими, они у неё были мягкие и чуть солоноватые. Он втянул нижнюю губу, легонько прикусил, поймал Олин прерывистый вздох, от которого его тотчас прошило словно электрическим разрядом.