Дорога, узкая и разбитая, петляла между холмов и перелесков.
Земля, размокшая от недавнего дождя, хлюпала под ногами пехоты и
копытами коней. Стрельцы, шагая колонной, бросали недовольные
взгляды на обоз, который то и дело застревал в грязи. Поместная
конница, состоящая из дворян и их слуг, ехала чуть в стороне,
стараясь не смешиваться с пехотой. Их кони, сытые и ухоженные,
фыркали и мотали головами, чуя приближение боя.
Князь Роман Пожарский, высокий и статный, ехал в центре войска.
Его доспехи — зерцало с позолотой — блестели даже в тусклом свете
осеннего утра. Рядом с ним ехал второй воевода - князь Иван Никитич
Меньшо́й Одо́евский, позади двигались знаменосцы, держа в руках
хоругви с ликом Спаса и гербом Пожарских. Князь то и дело
оборачивался, следя за тем, чтобы обоз не отстал. Он знал, что без
пушек взять Ливны будет трудно.
— Эй, вы там! — крикнул он одному из возниц, чья повозка
застряла в грязи. — Шевелитесь!
Возница, бородатый мужик в потрёпанном тулупе, что-то буркнул в
ответ и начал хлестать волов кнутом. Повозка, скрипя, сдвинулась с
места.
Казаки, закалённые в бесчисленных стычках, ехали впереди, они не
держали чёткого строя, но всё в них напоминало стаю волков.
На пять перестрелов впереди основного войска, двигались два
отряда: эскадрон польских перебежчиков под началом Павла
Хмелевского и казачья сотня атамана Хоря. Они шли порознь, но
держались в пределах видимости, словно два клыка, готовых вонзиться
в горло врага.
Хмелевский, высокий и сухощавый, с надменным лицом, изрезанным
складками, ехал впереди своего отряда. Его люди, одетые в польские
доспехи, держались настороженно. У каждого на поясе висела сабля, в
саадаке - лук или за спиной - лёгкая пищаль. Передовой дозор с
напряжением осматривал каждый куст, каждую впадину в земле, где
могла скрываться засада. Они привыкли к такому передвижению, ведь
именно эта позволяло выживать, - быть на шаг впереди врага.
Кровавая заря начинала окрашивать небеса в багряные тона, когда
Хмелевский остановил своих людей. Он не спешил, предпочитая давать
приказания не словом, а жестом. Хмелевский знал, что Заруцкий – вой
опытный, и потому выслал вперёд дозорных. Те вернулись с вестями:
впереди, за рощей, замечен отряд казаков Заруцкого, грабящий
деревню.
— Ну что ж, — оскалился ростмистр, — пора напоить клинки кровью
этих псов!