— И ты хочешь, чтобы он так и продолжил бесчинствовать в
деревне? — как можно спокойнее спросил я. А внутри у самого всё
кипело.
— Ты с ним не справишься, — робко сказала Дарья.
— Кронобес пострашнее суземского старосты будет. Садись, —
махнул я головой на место за собой. — И ничего не бойся. Тебя никто
там не тронет. Обещаю. Справедливость всегда торжествует.
Дарья робко смотрела на меня, но мои слова как будто вселили в
неё уверенность. Осмелев окончательно, она взяла себя в руки и села
за моей спиной.
Мотоцикл взревел двигателем. Я резко развернул его, направляя на
обратную дорогу, и рванул с места.
В деревне не изменилось ровным счётом ничего. Народ как будто и
не расходился с лобного места. Ну, может, на несколько человек их
стало меньше. Остальные все также стояли, общаясь между собой.
Весёлые и изрядно захмелевшие. Похоже, начали праздновать
избавление от чудищ в лесу заблаговременно.
На этот раз я заехал на мотоцикле прямо в деревне и подъехал
прямо к лобному месту, чем вызвал изрядное удивление у всех
присутствующих. Толпа смотрела на нас раскрыв рты и не могла
вымолвить и слова.
Когда мотоцикл остановился, их взгляды приковала к себе
массивная голова Кронобеса.
— Не вставай, — шепнул я Дарье, а сам поднялся с мотоцикла, взял
свой трофей и поднялся на плаху.
Староста и его помощники вытащили на неё стол и играли в карты.
Помимо них, за ним сидело ещё трое мужиков, которые были красные от
злости и количества выпитого спиртного. Играли они на деньги, и
что‑то мне подсказывало, что и здесь староста умудрялся обдурить
свой народ.
Я подошёл к столу и бахнул на него голову Кронобеса, с которой
опадали последние листья.
— Это что? — скептически спросил староста.
— Твой монстр, — ответил я. — Дух и защитник леса. В
простонародье – Кронобес. Точнее, то, что от него осталось.
— И ты думаешь я поверю сухой коряге, которую ты нашёл и
притащил сюда? — усмехнулся староста.
— Можешь сходить в чащу, там образовалось подобие могилы, —
хмуро сказал я. – Но, честно говоря, мне уже плевать, поверишь ты
мне или нет. Я свою часть сделки выполнил. Лес чист, моя совесть
тоже. А перед таким, как ты я оправдываться и что‑то доказывать не
намерен.
— Ты как со мной разговариваешь, пёсий сын?! — заревел Гаврила,
поднимаясь на ноги. По его блестящим глазам я понял, что он тоже не
совсем трезв.