В зале мгновенно застыла звонкая тишина. Лишь было слышно, как
сзади сопит одышливый толстяк. Надеюсь, за громкое сопение его не
лишат квартальной премии.
– Так есть желающие выступить? – опять задал вопрос
толстопузый.
Старушка подскочила и воскликнула, вытягивая руку, высоко
вперёд:
– А можно я скажу?
– Вас, Зинаида Валерьяновна, мы уже слушали, – недовольно
поморщился толстяк.
– Где это вы меня слушали? – возмутилась она, – посмотрите в
свой протокол! Я надеюсь, вы его правильно ведёте?! В разделе «были
заданы вопросы и выступили» меня нету!
– Говорите, – с неохотой протянул толстопузый.
Старушка юрко выскочила к трибуне и затараторила:
– Товарищи! Я знаю Модеста Фёдоровича всю его профессиональную
жизнь. Ещё с аспиранта его прекрасно помню. И я вам скажу – нет
человека более порядочного, чем он. И жену его, Надежду Петровну
тоже знаю. Я всю семью их хорошо знаю, мы с покойным Петром
Яковлевичем…
– Зинаида Валерьяновна, – рявкнул толстопузый, – давайте ближе к
делу. Ваши воспоминания, конечно, очень интересны, но мы здесь
собрались по другому поводу.
По залу прошелестели смешки.
Старушка после такой отповеди гневно вспыхнула и едко
сказала:
– Валентин Альфредович, мы тоже прекрасно знаем, что вы – друг
Попова. И знаем, к чему вы всё это ведёте…
В первом ряду справа подскочил похожий на колобок мужичок, лет
за пятьдесят и возмущённо закричал:
– Я бы попросил без ваших инсинуаций, Зинаида Валерьяновна!
– Вы хотите сказать, что я не права, Виктор Семёнович? –
закричала старушка.
Толстопузый побагровел и заорал тоже:
– Зинаида Валерьяновна! Извольте сесть на своё место! А не то я
приму меры и выведу вас из зала!
Старушка дёрнулась, как от оплеухи, и, чеканя шаг, с ровной
спиной, вернулась на своё место. Так как мы с Машенькой сидели на
первом ряду слева, то мне было прекрасно видно, как дрожат её губы
и сколько усилий она прилагает, чтобы не разрыдаться.
– Кто ещё желает сказать по этому вопросу? – спросил толстопузый
(я проникся к нему таким неуважением, что заставить себя называть
его Валентином Альфредовичем не мог даже мысленно).
– Я желаю! – поднял руку какой-то невзрачный парень.
Он дождался, когда толстопузый ему кивнул, прошел за трибуну и
сказал:
– Я считаю, что Сазонова позорит наш коллектив. И ей не место в
нашем институте! От имени нашей комсомольской ячейки вношу
предложение исключить Сазонову из аспирантуры и не позволить
защищаться в нашем спецсовете!