– Обычно, – задумалась Дарья. – По хозяйству мне помогала.
– Ясно. А калики перехожие зачем ночевали у вас?
– А я ему говорила! – вскрикнула Дарья. – Нечего бродяг
привечать!
– То дело богоугодное, – буркнул Степан. – Во искупление тяжких
грехов.
– И много у тебя грехов тяжких, Степан? – поинтересовался
Рух.
– Какие ни есть, все мои, – бортник зыркнул с вызовом.
– Тут согласен, – кивнул Бучила. – Мальчишка, который с каликами
был, у вас умер?
– У нас, – Дарья перекрестилась. – Хороший мальчонка такой,
уважительный, ласковый, Митенькой звать. Тощий, как шкелет, а жрал,
не приведи Бог...
– Дарья, – осуждающе шикнул Степан.
– А чего? Как есть говорю. Каши спорол больше всякого мужика и
куда только лезло? С Варькой сдружился, целый вечер на задворках
возились, он ей куклу из соломины сплел.
– Болел чем? – поинтересовался Рух.
– Вроде здоровенький. Только хроменький, одна ножка сухонькая,
короче другой. Уродился таким. Утром встали, а он остывает уже и
кровь ртом пустил.
– Варькины вещи где?
– Вот тут, Заступушка, – Дарья засуетилась, указав на печной
закуток.
Варькино приданое вышло не из богатых: узенькая лавка с парой
лоскутных одеял, под лавкой разбитые лапти и плетеный короб со
всяким девичьим добром – иголками, нитками, куклами, пряжей,
обрезками ткани, бусинами и красивыми камушками. На колышке вбитом
в стену висел расшитый бисером сарафан. В таком хоть замуж
выпрыгивай. Рух быстренько осмотрелся, залез под матрас, набитый
соломой, и выудил тряпичный сверток. Внутри горсть высушенных,
ломких цветочков, листиков и стебельков. Бучила определил ромашку,
колокольчик, побеги малины и, удивленно хмыкнув, протянул графине
вытянутый, яйцевидный листочек с заостренной верхушкой.
– Ваше мнение, сударыня?
Лаваль размяла листок, понюхала и отозвалась:
– Определенно Atropa belladonna, она же «сонная дурь».
– Красавка по-нашему, или бешеница, – кивнул Рух и задумался. В
принципе ничего необычного, невзрачный кустик с грязно-фиолетовыми
цветочками. Мимо пройдешь – не заметишь, если только ты не ученый,
свихнувшийся на гербариях, или вдруг не задумал кого-то убить.
Красавка ядовита от корней до кончиков стебля, вызывая учащенное
сердцебиение, резкое повышение температуры, светобоязнь, судороги и
смерть. Вопрос один – Варьке она нахрена? Для интереса, или мышей
изводить? А может другое? Красавка сильнейшая защита от сглаза и
черного колдовства. Эх, Варюха-горюха, почему молчала? Что хотела
сказать? Загадки одни.