– Уймись, падла, а то убью, – вызверился Бучила, приложил
супостата со всей дури об косяк, выволок обмякшее тело на улицу и
присвистнул. Банный негодник оказался ростиком Руху по пояс,
щупленький, с паучьими ручками, ножками с раздвоенными копытцами,
выпирающим хребетиком старой собаки и наглой рожицей поросенка,
сморщенной, лупоглазой, с подвижным, мокрым от соплей пятаком. На
башке, покрытой реденькой шерстью, матово поблескивали в лунном
свете небольшие рога. Фиговина, принятая Рухом за веревку,
оказалась тонким хвостом со свалявшейся кисточкой на конце,
растущим из тощей, мохнатенькой жопы.
– Черт? – удивился Бучила.
Чертей за жизнь он навидался изрядно, мелких, вертлявых, лезущих
куда не надо пройдох. Их ошибочно считали слугами Сатаны и
уничтожали, преследуя без разбора и жалости, но чего-чего, а
настоящего зла в чертях не было. Так, мелкая нечисть на побегушках
у колдунов. Многочисленный народец, рассеянный по миру и
неприкаянный, шаловливый, проказливый, но не боле того. Ни вреда
особого, ни пользы. Как от попов.
– П-пусти, – нечистый дернулся, голосок был сипленький и
прерывистый. – Больно делаешь.
– В этом я мастер, – похвастался Рух. – Заступа я тутошний, Рух
Бучила.
Черт издал обреченный вопль и повис, болтая копытцами. Поднял
круглые глаза и жалобно проскулил:
– Я..., я ничего..., ничего худого не замышлял...
– Потому и не размазан в засраный блин. Девок пошто напугал?
– Помочь им хотел, – покаялся черт.
– Помочь, – передразнил Рух. – Звать тебя как?
– Василием, – черт шмыгнул пятаком.
– Ты это серьезно сейчас? – поперхнулся Бучила. – Ты что ли,
кот?
– Хорошее имя, сам выбирал, – черт Василий умилительно
заморгал.
– А настоящее?
– Не скажу, – черт гордо отвернул рыло в сторону. – Хоть на
куски режь, не скажу.
– Боишься власть над тобой получу? – понимающе хмыкнул Рух.
– А то не так? – черт понемногу освоился. – Вы все одинаковые.
Имя вызнаешь и будешь бедным чертушкой помыкать. А я и так
разнесчастный и жить мне осталось самую чуть.
– Ты меня не жалоби, – Рух разжал хватку, уронив черта в снег. –
И на имя твое мне плевать. Василий, значит Василий.
– Не будешь убивать-то? – затаил дыхание черт.
– Что я изверг какой? – пожал плечами Бучила. – Нет, ну не без
этого конечно, но меру знаю. Девок за задницы хватать дело
богоугодное. Да и кто в Рождество убивает? Кстати, с праздничком,
Василий, тебя.