– Ну нечисть, – отозвался черт, немного подумав.
– Молодец, Вася! Рога что ли тебя таким башковитым делают? А
нечисть чем должна заниматься в рождественскую ночь? Правильно,
вредить и озоровать! Значит и мы должны, ничего не попишешь.
– Давай церкву запалим? – взвизгнув от радости, предложил
Василий.
– А ты хорош, – Бучила посмотрел на него уважительно. – Значит,
романтик в душе? Но давай-ка, пыл поубавь. Где это видано, чтобы
Заступа церкви сжигал? Заманчиво конечно, да народишко дикий, могут
и не понять. Но зришь в корень, я тут давно одну идейку с церквью
вынашиваю.
Рух рыбкой вынырнул из многолюдства и увлек черта в заметенный
снегом проулок. Через две улицы замер и воровато огляделся. Никого
не было. Издали доносились голоса, смех и громкое пение, за забором
захлебывался лаем и царапал жерди не на шутку разъярившийся
пес.
– Видишь в ограде дыра? – шепнул Бучила. – Ну-ка сунь туда
руку.
Вася дернулся исполнять, но в последний момент передумал,
боязливо спрятал лапки за спину и пробурчал:
– Ага, ищи дурака, там собака.
– Учишься на ошибках? Ну молодец, – Рух таинственно подмигнул. –
А теперь тихонько за мной и не звука, иначе обоим конец.
– Ты чего затеял? – с придыханием спросил черт.
– Самое ужасное и кошмарное злодеяние, что ни на есть, –
таинственно отозвался Бучила. – После такого нам Царствия
Небесного, как своих ушей, не видать.
– Я свои вижу, – Василий загнул острое мохнатое ухо и потешно
скосил правый глаз. – Вот оно, ушко-то.
– Ща оборву ушки-то, и больше не увидишь, – пригрозил Рух. –
Пословица такая есть, так что не умничай тут. На такое
богопротивное лиходейство идем, что даже тебя, нечистого, может
отворотить. Хочешь – уходи, я не в обиде, дело смертельно
опасное.
Он прокрался вдоль тына и скрипнул калиткой, запертой с другой
стороны на маленький вертушок. Черная изба-пятистенок нависла над
головой. По спине бежала леденящая дрожь, руки немножко тряслись.
Позади натужно сопел и отдувался Василий. Ну хоть не сбежал, и за
это спасибо.
Рух пригнулся и быстро прошел под окном, колени ослабли, снег
под каблуками хрустел предательски громко, разносясь в колючем
морозном воздухе на версты вокруг.
– Кто здесь живет? – едва слышно спросил Василий. Дом был похож
на затаившееся в снегу и темноте, страшное чудище
– Тебе лучше не знать, – отозвался Бучила. – Сгнило тут все, и
нет ничего, одна паутина и тлен. Если что увидишь – беги, не
оглядывайся, может успеешь спастись.