Пахнуло мокрой псиной и падалью. За спиной возникло нечто
огромное, злое и хищное, Наташку с головой накрыла черная тень.
Горячее, смрадное дыхание обожгло затылок через платок. Наташка
пошатнулась и упала на колени. Алое на алом, алое на алом... Лес
был темным и страшным, и елки крутили безумный, дьявольский
хоровод.
Год пролетел не то чтобы особо дрянной, так, самый обыкновенный,
полный сверх всякой меры разных жизненных гадостей и блядских
чудес. Господь насыпал всякой херни не скупясь, видать
по-стариковски запнувшись и опрокинув над многострадальной
новгородской землей ведерко, полное самым отборным сраньем. В июне
в столице выгорел Плотницкий муниципалитет, люди метались в пламени
и горели живьем. В пожаре, как водится, обвинили жидов, по городу
прокатились погромы. Толпа грабила, насиловала и убивала. Под
горячую руку попали немцы, фряги и заезжие басурмане.
Разбушевавшийся город утихомирили только войска, зачинщиков
вздернули на Софийской площади, а тела запретили снимать пока не
сгниют. Новгород затих, окутанный дымом, закопченый, полный гнили,
слухов и шепота. На восточных границах Порча тянула хищные лапы, и
Лесная стража сбивалась с ног, отлавливая ползущих с восхода
чудовищ, живых мертвецов, зараженных зверей и банды обезумевших,
продавшихся Дьяволу дикарей. Лили ядовитые дожди, губили посевы и
не успевших укрыться людей. Возле Торжка выпал невиданный град,
черный, ощупью мягкий, а внутри каждой градины зубастый червяк.
Солнце всходило щербатое, суля невзгоды и злую болезнь. Осенью
подняли налоги, но всем уже было плевать. Зима, как всякая
противная сука, где-то блудилась, чему Рух Бучила, первейший
охотник на всяких страховидлов и молоденьких вдов, был очень даже и
рад. Толку с этой зимы? Ну красиво, снежишко драный на ветках
висит, все, сука, такое нарядное, но ведь пару дней полюбуешься и
дальше поперек горла та красота. То морозище лютый, то слякоть
премерзкая, небо серое, сугробы в сажень высотой, из берлоги лишний
раз носа не высунешь. Семь месяцев зима, остальное время непонятная
ерунда. И по кой черт люди тут вообще удумали жить? Говорят, предки
мудрости были великой, а на деле чистые дураки. Нормальные-то на
югах все живут, возле теплых морей, где у каждой хаты деревья с
хруктой сладкой торчат. Утром встал, пузо почесал, хрукту эту
сожрал. Само все из земли дуриком прет. А у нас только желуди сами
растут. Так ими пока нажрешься, наплачешься, а если и нажрешься,
опосля в сортире за это расплатишься, как на Страшном суде.