В город попали без единой заминки. Усатый солдат на воротах
заглянул в возок, полюбезничал с девками, не заметив спрятавшихся
под сиденьями Руха и Ваську, получил от Прохора монетку сверх
положенной платы, и столица встретила новых героев. Подруг высадили
за воротами, снабдив деньгами и заверениями в вечной любви.
– Давай на угол Ильинской и Михайловской, – скомандовал Прохору
Васька и угодливо улыбнулся Бучиле. – Я правильно сказал,
Рушенька?
– Ты мне, сука, не улыбайся, – окрысился Рух. Всю поездку он с
Васькой демонстративно не разговаривал, ограничившись строгим
допросом по сути предстоящего дела. И суть эта драная вышла такой:
подрядился Васька ишачить на первейшего новгородского колдуна, с
письмами бегал, зелья варил, покойников с кладбищ таскал и между
делом углядел у колдуна дома собрание всяких чародейских вещиц.
Целых две комнаты, тьма-тьмущая никому не нужных, заросших паутиной
и плесенью мелочей. Если и пропадет одна, не заметит никто. Ну так
Васька дубовой головой порешал. Стащил золотую статуэтку в виде
развратной бабищи, продал за дешево, деньги прокутил до гроша, а
потом, как узнал, что кража открылась, пустился в бега. Дурацкая
история, другой от Васьки и нечего ждать. Был дураком, дураком и
помрет. И по всему, очень скоро, видать. План у Руха возник
единственно верный – искать покупателя и пытаться всеми правдами и
неправдами клятскую золотую бабу вернуть.
– Ну чего ты, – заискивающе захлопал ресницами черт. – Я ж
извинился.
– Подотрись извинениями своими, – Рух уставился в окно. Возок
тарахтел по выстланной деревянными плахами мостовой. Мелькали
заборы и крыши домов. На Ваську он особо не злился. Ну разве только
самую чуть. Если уродился полудурком мохнатым, что с него взять? С
родителей и с Господа спрос. Или кто там рожает чертей? Нет, по
совести надо было его на хер послать, да больно уж жалостлива
простая вурдалачья душа. Да и в столице не был давно...
– Приехали, барин, – отрапортовал Прохор. – Мне здесь
подождать?
– Жди. Мы скоренько, – Васька нахлобучил мохнатую шапку и первым
соскочил в грязный снег. Рух спустился следом, спрятав лицо под
капюшоном от яркого зимнего солнца и добрых людей. Закутанные по
уши в шубы они напоминали странную, но особо не привлекающую
внимание парочку. В Новгороде странностями разве кого удивишь? Тут
на улицах кого только нет, и мало того, Чудской муниципалитет
потому так и зовется, что издревле населен чудью белоглазой,
мавками, русалками и прочей братией, которую в иных странах и на
пушечный выстрел не подпускают к человеческим городам. Правило
только одно – людям не пакостить. И наказанье тоже одно – жаркий
костер...