, аки ярочка, – оправился от страха Аникей.
Рух ухватил «ярочку» за
хрупкие плечи. Головка у невесты держалась плохо, клонясь на плечо,
тело мягкое и безвольное, огромные голубые глазища заволокла пьяная
пелена. На жениха не смотрела, вялая, безразличная, еле
живая. Ну точно, только девственницы тут не хватало.
– Разве о девицах был уговор? – строго
поинтересовался Бучила. – Ведь знаете, каких я люблю.
Он руками обрисовал нужные
формы. Вышло даже пышнее, чем требовалось.
– Надо девицу, – ослом уперся Невзор.
– Истинно так! – ткнул перстом в ночное
небо Устин.
– Да с чего бы? – ахнул начавший терять
терпение Рух.
– Устинья
велела, – нехотя
признался Аникей. – Надо грит, непременно девицу Заступе в
невесты отдать, тады рожь взойдет хороша и свиньи трижды
опоросятся.
– Ну это, конечно, все
меняет, – Рух надрывно вздохнул. Устинья
подсуропила. Змеища колодная. Знахарка здешняя: лечит травами скот и людей, гадает
девкам на суженных, порчу снимает и сглаз. Слово ее первое в выборе
невесты для Руха. Не баба, а в заднице кость. Сам дурак, надо было
писанный договор составлять и кровью крепить.
– Звать ее как? – Рух обреченно посмотрел
на невесту. Ладно, пойдет. Високосный год он високосный и есть.
Добра нечего ждать. Не жили хорошо, и не будем.
– Марьюшкой,
батюшка, – согнулся в поклоне Невзор. –
Сиротка она...
– Без подробностей, приданого тоже не
надо, – Рух грубо схватил невесту и потащил домой,
богатства смотреть: битые горшки, зеленые кости, выводок жаб,
да табун пауков. Марьюшкина рука была ледяная и
липкая.
– К Птичьему броду завтра схожу, как с
супругой натешусь, – обмолвился Бучила через
плечо.
Толпа заголосила на разные
голоса, бабы заохали, закричали девки.
– Ой горько мне! Го…, – донесся
залихватский выкрик неугомонного Прошки и тут же оборвался. В
задних рядах вспыхнула потасовка. Хорошее дело, какая свадьба без
драки? Рух мерзостно улыбнулся, рывком перегнул невестушку через
руку и впился в плотно сжатые, соленые губы. Марьюшка слабо
затрепыхалась. Толпа огласилась азартными воплями.
– Ох хороша молодая!
– Не девка – огонь!
– Совет да любовь!
Рух отстранился от манящего, упругого тела. Всему
свое время.
– Счастья!
– Совет да любовь!
– Погорлопанили и
будет. Идите нахер! – Рух переступил границу тьмы с тьмой.
Голоса утихали, народ повалил с горки шумной гурьбой. Ночь впереди
веселая, пьяная. Заступу женили. Вдали, за Гажьей топью, ветвистые
молнии рвали небесные потроха.