Иона, обуреваемый стыдом за
сон, поднялся, потер лицо и пошел по храму размахивая длинными
руками. Посмотрел на Лукерью, послушал, одобрительно покивал и
начал менять прогоревшие свечи. В мутной темноте поплыли вихрясь,
синие восковые дымки.
Рух напрягся, уловив
посторонний, вкрадчивый шум. К заунывному распеву Лукерьи исподволь
примешивалось едва различимое царапанье и постукивание. Бучила
облизнул пересохшие губы, винцо мигом выветрилось из головы, мышцы
сжались, в левом виске противно затюкало. Звук шел
откуда–то сверху, осторожный, таящийся и зловещий.
Послышался шлепок прямо над головой, по крыше словно потащили
мокрую, плесневелую тряпку. Рух сквозь дерево чуял запах тлена,
прелых костей и земли. Сырое чавканье превратилось в притоптывание,
будто ползущий встал на нетвердые ноги. Дранка на крыше
пронзительно заскрипела, Иона выронил свечку и поднял голову. Скрип
сменился хорошо различимым мерзким похлюпыванием. Иона дернулся,
совладал с собой и глянул на упыря. Бучила приложил палец к
губам.
Иона сглотнул, прокрался вдоль
стены испуганно косясь на верх, и еле слышно спросил:
– Это чего?
– Хер его знает, – чистосердечно признался
Бучила. – Паскуда какая-то
балует. Выйди да погляди.
– Я лучше с тобой
посижу, – Иона опустился рядом на
корточки.
– А чего так? Ты же воин Христов, такому
пара пустяков любую тварищу обратно в пекло загнать. Я ведь свою
работу херово делаю, так ты поучи.
– Не начинай, – болезненно сморщился Иона.
Царапанье и мерзостное
похлюпывание отдалились и снова приблизились,
кто–то тщательно изучал крышу, разыскивая дорогу
внутрь. С купола просыпались мелкие опилки и древесная труха.
Оставалось надеяться на мастерство плотников, иной твари хватит
махонькой щелки или дырки от выпавшего сучка.
– Сюда лезет? – хрипнул Иона.
– А ты догадливый
малый, – уважительно посмотрел на попа
Рух. – Хотя, может просто гуляет, скучно ей
падле. Надоест и уйдет.
– А если
пролезет? – не унялся воин Христов.
– Беги. Следом за мной и
тикай.
– Ага, понял, – кивнул Иона и
спохватился. – А Лукерья?
– Баба с возу, кобыле легше…. Да
тихо-тихо, – успокоил вскинувшегося монаха
Бучила. – Если пролезет, к Лукерье подходить не
давай, отвлекай на себя, крестом осеняй, водой святою кропи. Это
всякую нечисть задержит, а там уж я помогу.
Бучилина уверенность
передалась монаху, Иона немного успокоился и перестал часто, с
надрывом дышать. Лукерья читала громко, враспев, ничего не слыша
вокруг, чем Руха немало порадовала: одной заминки хватит все прахом
пустить. Нужно бы ей уши какими тряпками замотать, жаль, умная
мысля приходит опосля…