Всё это в голове пролетело за секунду.
— Ох, Лексееич… — зарыдала Матрёна, как дитя, и слёзы градом
полились по её круглым щекам.
— Поди прочь! — ору я, взбешённый всей этой сценой.
— Барин, ты бы остыл! — вместо всхлипывающей Матрёны в комнату
тихо входит Мирон.
— И тебе зубы выбить? — рявкаю, уже почти не контролируя себя. —
Я просил совета?
Чёрт, и правда, меня понесло. Еле торможу и внутри понимаю: это
не я, это прежний хозяин тела буянит. Его опека явно достала до
печёнок. Нужно взять себя в руки.
— За что? — Мирон смотрит угрюмо, не поднимая на меня глаза.
— Это я-то плохой барин? Матрёна на моих харчах в дверь скоро не
пройдёт, ты — в сапогах городских ходишь. У меня один конь, а у
тебя — два! И всё равно я вам плохой? Так, может, тебя тоже
Велесову продать? — спрашиваю я с угрозой в голосе.
Мирон тяжело вздыхает.
— Хороший ты барин, — отвечает он, тихо. — Только Матрёна тебе
вместо мамки была, а с мамкой так нельзя.
— Мирон, — говорю уже сдержаннее, — ты же с батюшкой моим
воевал. Что будет, если солдат начнёт спорить с командиром?
— Известно чего… Выпорют, — снова вздыхает Мирон, словно
принимая неизбежное.
— Вот и поясни это Матрене. А сейчас иди прочь, — добавляю я,
уже успокаиваясь.
Ну что за дела! Алексей Алексеевич, какого хрена ты распустил
дворню?
Дальнейшее общение с Фросей не заладилось. Та хоть мне и не
перечила, но сидела за столом молча, глаз не поднимала. Запугал,
получается, девчонку. А ведь ей всего шестнадцать, ребёнок ещё,
можно сказать. Младшая она в семье, мамка больше не рожает — по
местным меркам она старуха. А ведь матери всего сорок, а начала
рожать с четырнадцати. Такие нынче времена.
Злой и неудовлетворенный ложусь спать.
Утром просыпаюсь и сразу понимаю — мне объявлена война. На столе
завтрак: блины, пшёнка и кисель. И всё! Никаких тебе мясных
изысков, рыбы или пирогов — Матрёна явно решила показать своё
недовольство.
— Барин, Фрося и Тимоха ждут тебя, — входит в комнату какая-то
молодуха.
Блин, а как её зовут? Вылетело из головы. Девка неказистая,
постоянно на подхвате у Матрёны бегает. Спросить сейчас? Да ладно,
дождусь, пока кто-нибудь её кликнет, тогда и узнаю.
— Зови сначала Фросю, — даю указания я.
На улице раннее утро, солнце ещё не добралось до своего зенита,
но уже сейчас можно сказать — день будет жарким.