На этом мы притихли. Каждый потягивал свой коктейль и о чем-то думал. Я отвернулся к окну: снежинки, похожие на ошметки пухового одеяла, медленно опускались на землю. Людей на улице уже не было. Дороги опустели. Лишь изредка мимо проплывала одинокая машина, но и та быстро скрывалась вдали. Тишина… Давненько я не чувствовал подобного умиротворения. И зима, и ночь, и метель. К тому же возбуждение от виски наконец прошло, и меня накрыло новое ощущение: какое-то растягивание. Словно резиновый жгут, мое тело и разум размазало от одной стенки бара к другой. Аккуратно, медленно и хорошо…
– Парни, – тихо обратился я, – вы тоже это чувствуете?
– Ага, – прошептал Крот. – Торкнуло.
– Это что, наркота?
– Нет, – так же тихо ответил Мика. – Просто качественный алкоголь.
– Лучшее пойло в моей жизни, – добавил Крот.
– Потому что почти бесплатно.
– Так, все, хватит, – шикнул я. – Давайте наслаждаться.
Меня несло по тихой речушке. Будто бы в лодке, овеваемый ветром, я плыл по течению. Вокруг, как ни странно, мелькали дома – те, что примостились напротив бара. Невысокие, старинные, с красивыми барельефами и скульптурами. Я смотрел на них, заглядывал в окна и видел изнанку каждой квартиры. Иногда мне попадались люди – счастливые и ласковые, иногда – просто мебель – уютная, к месту и времени. Окружение выглядело как реклама или картина художника-оптимиста. Солнышко светит, птички поют, нет ни ругани, ни насилия, ни боли…
Но я в нее верил. Верил, что так бывает и так должно быть всегда. Что необязательно кричать на ребенка, когда тот балуется, что необязательно бить жену, когда пьяный, что необязательно вообще пить… Такая простая истина, и где она? Под ногами, за спиной, в кармане – да везде! Она везде! И люди не видят ее! Не видят той жизни, которую и вправду заслуживают, которую могут получить, забыв про одну лишь привычную пакость – самообман. Да, самообман. Если каждый перестанет врать себе, подойдет к зеркалу и признается: «Ты слаб», – то его слабость превратится в силу, способную сокрушить растущее в нем ничтожество. Раз и навсегда. Стоит лишь взять за привычку быть честным перед собой, не винить других за свои же ошибки, как жизнь тотчас прояснится, уйдет тоска, наступит прекрасное время, и тогда… тогда…
Но я продолжал плыть. Ветер и течение усиливались. Лодку раскачивало, как на метровых волнах. С каждым разом становилось все труднее и труднее заглядывать в окна, но я старался увидеть изнанку каждого дома. Теперь мне попадались только люди. В одной из квартир муж пришел с работы и тут же упал на диван, в другой – женщина шлепнула малыша, и тот заревел. Мелочи? Да. Но дальше – больше.