No pasaran - страница 2

-Привет! – поздоровался вошедший и поставил свой чемодан рядом со свободным рундуком. Сомов присел, отложив в сторону книгу.

-Давай знакомиться. Я твой новый сосед. Палевич Александр, - протянул он руку Николаю.

-Сомов Коля, - пожал лейтенант крепкую ладонь соседа.

-Ого! – увидел Сашка название литературы, которую читал его спутник.

-Ты случайно не переводчик? – поинтересовался Палевич. Колька улыбнулся. Ему намекали на такую возможность, но он представлял свою деятельность в зарубежной стране в несколько другом направлении.

-Нет. Просто интересуюсь для себя, - смутился Сомов.

-А там, куда мы едем, французский нужен? – присел напротив лейтенанта спутник по каюте.

-Не знаю. Я его еще раньше начал учить, до того, как там все началось. Может еще пригодится. Франция - то рядом. Но я могу и на испанском, если что, - удивил соседа Сомов.

-Да ну! Скажи чего-нибудь, - попросил изумленный Александр.

-Комо эстас Александр? – ухмыльнулся Колька.

-Вот так прямо на испанском? Откуда язык знаешь? Или тоже по книжке выучил? – не переставал удивляться спутник.

-Мать научила, - не стал ничего выдумывать Сомов.

-Он что испанка? Ты вроде на испанца не похож.

-Она не испанка. Она преподает языки в академии Генерального штаба, – признался Коля.

-Из бывших что ли? – сразу же сообразил Палевич о возможном происхождении товарища по путешествию.

-Из дворян, - поменял интонацию голоса Сомов, догадываясь, какие последствия повлечет за собой его признание. Он убрал свою книжку в тумбочку.

-Да ты не дуйся. Я ничего против дворян не имею, коль они за Советскую власть. Давай, что ли за знакомство по 100 грамм? – предложил Александр, вытаскивая из чемодана бутылку водки и кусок сала, с черным хлебом.

-А если старший группы узнает? – высказал предосторожность лейтенант.

-А мы тихонько. Ему сейчас не до нас, - не отступал от своего парень. Сашка плеснул в стаканы горячительного напитка.

-За знакомство! Нам вместе не один день бока пролеживать. До Испании путь не быстрый. Ты какой род войск представляешь? – поинтересовался Палевич, когда влил внутрь себя порцию алкоголя.

-Пехоту, - совсем не пафосно ответил Сомов.

-А я танкист, - с гордостью возвестил Сашка.

-Нас на судне несколько десятков добровольцев и советник. В основном танкисты, летчики, несколько артиллеристов и ты. Я уже со всеми познакомился, поэтому и задержался, - признался сосед. После второй порции водки Александр и вовсе разговорился. Он оказался родом из Харькова. Из обычной семьи рабочих. Добродушный парень без всяких предвзятых отношений к интеллигенции. Общительный, открытый. Колька даже порадовался, что именно с таким попутчиком ему придется коротать свободное время. Когда в их каюту заглянул советник Петров Игорь Григорьевич, парни продолжали душевно общаться, но при этом спиртное и закуска были надежно спрятаны. Сомов отчего - то представлял себе пребывание на пароходе, как бесцельное хождение по палубе и лежание на рундуке. Однако Петров быстро разрушил этот стереотип. Его назначили старшим группы до самого прибытия специалистов в Мадрид. А уж если он старший, то и правила распорядка назначать ему. Праздное лежание на рундуках быстро заменили утренней гимнастикой и политической информацией. Советский специалист доброволец должен был быть технически грамотным и политически подкованным. Мало того, что судно жило по своему внутреннему расписанию, ходовые вахты, прием пищи и все подобное, так еще и Петров со своими политинформациями. Капитан «Красного Перекопа» Годжек Сергей Михайлович, приазовский грек по национальному происхождению, подкинул советнику свежую подшивку газеты «Правда», из которой Игорь Григорьевич и черпал свои тезисы. Если позволяла погода, старший группы собирал добровольцев на юте или баке, и доносил им последние постулаты ЦК Компартии. Годжек, проходя мимо, лишь улыбался в свои рыжие усы и попыхивал табачком из трубки. В свободное время Сомов уединялся где-нибудь в укромном месте, чтобы написать письмо своей знакомой девушке Маше. Ему не хватило времени, чтобы изменить статус девушки на любимую или невесту. Они познакомились в Москве и после нескольких встреч стали переписываться. Каждое свое письмо Николай начинал словами: «Здравствуйте дорогая, или милая Маша». Сомов описывал свое путешествие, понимая, что эти письма возможно никогда не дойдут до адресата и поэтому гриф секретности он не нарушит. Напишет, свернет в треугольник и положит в чемодан. Когда проходили Босфор и Дарданеллы, то всех заставили сидеть по каютам, без права подниматься на верхнюю палубу. Способы доставки добровольцев и военных грузов в республиканскую Испанию были засекречены.Лишний раз показывать турецким товарищам свое присутствие на борту грузового судна, добровольцам было запрещено.