— Приведи его.
Стив кивнул и шагнул за дверь, а я
откинулся на стуле, глядя, как Марго сворачивает окровавленные
бинты. Я думал о том, как все это началось — кораблекрушение в
2025-м, пиратский корабль в 1657-м, Вежа, что дала мне вторую
жизнь. И вот теперь я, Доктор Крюк, сижу тут, связанный долгом
перед женщиной, которая еще недавно была моей пленницей. Смешно,
если бы не так злило. Рана заныла сильнее.
Морган кашлянул, прервав мои
мысли:
— Пленника здесь выпустим, в порт
Портобелло? Или за борт? Уговора ведь не было каким способом
отпустить его.
Марго напряглась, я подавил улыбку и
выдал:
— Филипп — не юнга, которого можно
пинком за борт.
Он ухмыльнулся:
— Знаю. Но я на всякий случай
уточнил.
Марго молчала, сворачивая бинты, но
я чувствовал ее взгляд. Она не вмешивалась, но ждала, что я скажу.
Я потер виски, пытаясь прогнать гудение в голове. Долг есть долг,
твердил я себе. Но как же не хотелось его платить! Филипп был
частью этой игры, частью карты, что вела к Эльдорадо. Отпустить его
— значило рискнуть.
— Пусть идет, — буркнул я, глядя в
сторону. — Но если он нас продаст, Морган, это будет на тебе.
Морган фыркнул:
— Не продаст. Куда ему деваться?
Я промолчал. Стив еще не вернулся,
но я уже слышал его шаги за дверью.
Как же я не любил такие моменты —
когда твои же правила загоняют тебя в угол.
Стив еще не успел вернуться, а я уже
чувствовал, как воздух в каюте густеет, будто перед грозой. Решение
отпустить Филиппа царапало внутри, как ржавый гвоздь в трюме.
Дверь скрипнула и Стив втолкнул в
каюту Филиппа. Тот шагнул внутрь. Высокий, жилистый, с
растрепанными волосами и рубахой, которая висела на нем. Его лицо
было серым, но в глазах горел тот же огонь, что я видел еще на
Монито, когда мы делили золото. Он окинул нас взглядом — меня,
Моргана, Марго, — задержался на ней чуть дольше, чем нужно, и
остановился посреди каюты, выпрямившись, будто дворянин на приеме у
короля. Я кивнул ему:
— Ты свободен, Филипп. Можешь
идти.
Я ждал, что он двинется к двери,
кивнет или хотя бы буркнет что-то в ответ. Но вместо этого он вдруг
выпалил:
— Я не уйду без Маргарет.
Неожиданно.
Морган сжал кулаки так, что костяшки
побелели, Марго отвернулась, глядя в угол. В груди закипает
раздражение. Вот же упрямец! Я прищурился, глядя на него сверху
вниз, хотя сидел, а он стоял.