Мы спешились, и я, наконец, ощутил
под ногами твердую землю.
— Прикинься ветошью и не отсвечивай,
— сказал Тан тихо. — Ты же помнишь, что я говорил тебе про твою
смазливую мордашку?
— Помню, — кивнул я и поправил
лоскут ткани, закрывающий нижнюю часть моего лица.
Мы вошли в здание, и я ощутил
вожделенную прохладу. Небольшой холл был погружен в полумрак, лишь
несколько масляных ламп отбрасывали танцующие тени на грубо
оштукатуренные стены.
Пол был выложен потертой мозаикой, в
узоре которой еще угадывались очертания каких-то мифических
существ. Стены украшали выцветшие гобелены с изображением батальных
сцен. В углу стояло нечто вроде алтаря — небольшая ниша с
курильницей, от которой поднимался тонкий дымок благовоний.
За высокой каменной стойкой восседал
обрюзгший старик с маслянистым взглядом мелкого жулика. Его
маленькие глазки оценивающе скользнули по дорогим доспехам
Посланника, задержались на поясе с оружием и удовлетворенно
блеснули.
— Лучший номер, со внутренним двором
и двумя ванными комнатами, — сказал Тан, небрежно опершись локтем
на стойку.
Старик расплылся в подобострастной
улыбке и склонился в поклоне, от которого его многочисленные
подбородки заколыхались, как желе.
— Господин Джампер! Какая честь! —
он покосился на меня. — Достаточно ли будет одной кровати?
— Старый извращенец, — сказал Тан,
усмехнувшись. — Неужели годы сделали тебя не только жирным, но и
слепым? Это юноша, а не девка из дома утех!
— Господин, не беспокойтесь, — в
голосе старика проскользнул едва уловимый сарказм. — Мы не
обсуждаем с посторонними пристрастия наших гостей…
Движение Посланника было
молниеносным. В одно мгновение он перегнулся через стойку, схватил
старика за грудки и приподнял над полом. Ткань засаленного халата
затрещала, лицо жирдяя покраснело от страха, а ноги беспомощно
задергались в воздухе.
— Я похож на тех, кто тащит в
постель безусых мальчишек? — голос Посланника был тихим, но в нем
звучала угроза. — Или твои мозги настолько заплыли жиром, что ты
забыл, с кем говоришь?
— Н-нет, господин Джампер! Приношу
извинения! — прохрипел старик. — Номер с двумя кроватями — я
п-понял, п-простите!
Тан разжал пальцы, и толстяк тяжело
рухнул на пол, хватая ртом воздух, как выброшенная на берег рыба.
Его лицо приобрело нездоровый багровый оттенок, а на лбу выступили
крупные капли пота.