— И что же тебе это даст? — с
издевкой спросил Петрикор.
— Не знаю, — Аполлинария вдруг
улыбнулась, неожиданно для себя самой. — Но сейчас я знаю точно
только одно: ещё одного голубя в моём лице ты не получишь. Я не
куплюсь на твои идейки.
— Какая гордая, — покачал головой
Петрикор. — Гордыня это плохо, сударыня. Негоже так гордиться. И
потом, на вас свет клином не сошелся. Ко мне обязательно придет
кто-то ещё, и совсем скоро.
— К сожалению, в этом ты прав, —
кивнула Аполлинария. — Они придут, да. Но, кажется, я поняла ещё
кое-что.
— И что же?
— Они приходят, потому что это ты
ставишь их в невыносимые условия, понуждая прийти, — Аполлинария
толкнула дверь. — Что тебе с того? Нравится хрустеть костями и
осознавать своё величие?
— То есть моего величия ты не
отрицаешь? — прищурился Петрикор.
— Откуда мне знать, — пожала плечами
Аполлинария. — Пока что я не вижу величия.
— И что же ты видишь?
— Я вижу шантажиста, изгаженную
крышу, и скелеты тех, кто в тебя поверил, — ответила
Аполлинария.
— А как же пейзаж, как же небо, как
же свет и простор?
— А при чём тут ты? — резонно
спросила Аполлинария. — Простор и небо были, есть, и будут! Или ты
хочешь сказать, что это всё твоё создание?
— Чем ты докажешь, что не моё? — зло
спросил Петрикор.
— Превратись в голубя сам, а затем
умри на чердаке, — посоветовала Аполлинария. — Голуби ведь живут не
очень долго. Если всё так, как ты говоришь, этот мир сгинет вместе
с твоею смертью. Рискнешь проверить?
Петрикор ничего ей не ответил, лишь
продолжал буравить Аполлинарию злым тяжёлым взглядом.
— Боишься, — покивала Аполлинария. —
Видимо, правильно боишься, ведь ты знаешь, что сейчас ты лжёшь. И
наивные тебе верят. И в тебя верят. Но ты совсем не тот, за кого ты
пытаешься себя выдать. Мир не исчезнет вместе с тобою, он твоей
смерти даже не заметит. Запах земли после дождя, ну надо же, — с
насмешкой произнесла она. — Мог бы придумать что-то посолиднее.
Твоё имя выдало тебя с головой. В общем, я пошла. Счастливо
оставаться.
— А что если я не позволю тебе уйти?
— вкрадчиво спросил Петрикор.
— И как же ты мне помешаешь? —
Аполлинария открыла дверь полностью, чтобы лучше видеть, куда
ступать. — Силой?
— А хоть бы и так.
— Не посмеешь, — покачала головой
Аполлинария. — Справиться со мной — это тебе не голубями
командовать.