Филипп смотрел на юношу, приложив палец к губам, будто надеясь скрыть лукавую улыбку.
– Надеюсь, я не позволил лишнего?.. Угощайтесь. Вы, верно, голодны?
– Благодарю, мистер Лорел! – Саша схватился за лежащий сверху эклер. – Вы меня безбожно балуете!
– Поверьте, мне это доставляет безмерное удовольствие. Ваше общество, мой юный друг, для меня как глоток чистого воздуха! Знаете, я так счастлив, что вы все-таки пришли… Я очень рад вас видеть.
– Я тоже, мистер Лорел, – подхватил Саша. – Я прошлый вечер с глинтвейном вспоминал все эти две недели. Вы такой интересный человек!.. А что это у вас за бедный Йорик? – спросил Саша, вновь заприметив жутковатое пресс-папье.
Филипп оглянулся и даже украдкой улыбнулся лежащему на столе черепу. Затем он встал и взял его в руки.
– О, это не Йорик. Хотя, может, он и был королевским шутом – шут его знает! Череп очень старый…
– А про него есть страшная история?
– А вы хотите страшную историю?
Саша от души хлебнул шампанского и пожал плечами.
– Прошлая мне очень понравилась.
– Тогда могу рассказать вам еще одну, Александр, если вы не боитесь. Вы не боитесь?
– Нет, разумеется!
Филипп подошел к креслу, но так в него и не сел.
– Давайте расположимся прямо на ковре? Вместе с вашей трапезой, разумеется.
– Да ради настоящего вечера древних ужасов я на полу вовсе без еды устроюсь. Тем более что я с вами согласен – ковер много удобнее.
Отодвинув кресла и стол прочь, расставив на полу блюда со сластями, они сели на ковер по-турецки, друг напротив друга. Филипп с довольным видом положил череп перед собой, поднял взор на юношу и ласково ему улыбнулся.
В кабинете отчего-то сделалось невероятно душно. Выпитое шампанское ударило Саше в голову – так быстро и сильно, словно специально выжидало момент.
Саше вдруг стало до дрожи жутко от взгляда Филиппа. На единое мгновение ему почудилось, что он смотрит в глаза собственного отражения.
Легкая боль сдавила Саше виски, он на мгновение зажмурился и повалился на ковер в странном подобии сна или обморока.
Филипп мгновенье-другое удивленно смотрел на спящего юношу. Затем, чуть приблизившись, он склонился, пристально вглядываясь в Сашино лицо. «Красивый мальчик», – думалось ему. Впрочем, юноши этого возраста редко бывают некрасивы или лишены обаяния.
Нет! Что-то другое, не только и не столько красота, виделось ему в этом облике.