Жена мертвеца - страница 11

Шрифт
Интервал


— Вот это я понимаю, бдительность. Это они всегда такие или строго после беды? — хмыкнул Григорий, усмехнулся.

Призрак не ответил, лишь по краю сознания долетел кошачий обиженный фырк.

Григорий повернулся, ещё раз осмотрел с улицы избу Катерины. От ворот — протоптанная дорожка, два дерева, по земле полосами плыла густая, непроглядная тень. Дом — обыкновенная изба в три клети с высокой крышей и белёной трубой, но сейчас, в ночи всё казалось мрачной, суровой глыбой. И ещё нехорошим, нежилым, промозглой стужей несло от неё. Быстро же по холоду и осени жильё таким становится… неуютным. Григорий хмыкнул, выдул облако дыма из трубки, пошёл туда. Поднялся на невысокое, без крыши, крыльцо. Огляделся, зажёг лучинку.

Первая клеть — сени, узкие и длинные, в пол бревна шириной. Входная дверь, тяжёлая, резного дерева — убийца оставил её нараспашку, да оно так и стояло с тех пор. Входная распахнутая, по бокам ещё две двери: в тёплую избу и светлицу, одна раскрыта тоже, другая закрыта и для верности подпёрта чурбаком. Ну да, осень на дворе, ночи студёные, и зима близко. Не по времени светлицу открытой держать, все в тёплую избу, к печке поближе жмутся…

«Фонарь на крюке слева», — голос призрака.

Григорий кивнул благодарно, зажёг от лучины масляную горелку-свечу. Спросил негромко:

— Вчера горела?

«Нет… Не успела, как раз потянулась, как…» — призрак — тонко, плачущий звон колокольчиков — то ли заплакал, то ли просто вздохнул.

Бурое пятно на полу. Ну да, вот здесь. Катерина вошла, в сенях, потянувшись открыть тёплую избу. Открыла. А войти уже не успела, убийца шагнул следом из темноты в саду. В спину, один колющий, верный удар. Очень точный, нужна хорошая и опытная рука, чтобы вот так — в темноте, в спину и второго не понадобилось.

— Три часа ночи, ясно, все добрые люди спят! — за забором ударили в било, проорал дурным голосом ночной караульщик

Душевно так, переливчато, должно быть, прямо под окнами тестя с тёщей.

— А мы, выходит, не добрые. Кать, не помнишь, они также вчера голосили?

«Вроде… Не помню. Они часы всё одно кричат наобум, сколько здесь жила — ни разу не совпадало».

— Ну вот, и как мне этого комара ё… — Григорий не удержался, пустил в мать и во прах, крепко, ядрёной смесью всех на свете загибов, — искать? — ойкнул на полуфразе, пробурчал под нос: — Извини.