— Вас ожидают в столовой за завтраком, — пояснила служанка,
сделав в моём образе несколько последних штрихов, а именно нацепив
тяжёлые серьги и массивное ожерелье, больше напоминающее ошейник.
Не хватало только поводка, чтобы завершить образ дрессированного
животного.
Стало дурно от мысли, что в этом одеянии мне предстоит есть.
Боюсь, стиснутый кружевным орудием пытки желудок, просто не сможет
вместить в себя еду.
— Меня ожидает… муж? — спросила я.
— Муж? — женщина как-то странно усмехнулась. — Нет, у хозяина с
утра появились дела. Хотя… какой он теперь хозяин.
Я вопросительно взглянула на служанку, надеясь получить
объяснения. Она перехватила мой взгляд и раздражённо буркнула:
— Не смотрите на меня так, будто ничего не знаете!
Мне отчаянно хотелось оправдаться, сказать, что я и в самом деле
ничего не знаю. Может, попросить прощения. Но в глубине души я
понимала: мои слова прозвучат лишь пустым звуком. Они не изменят
случившегося и не вернут к жизни конюха Лудде.
В комнате повисло тягостное молчание. Мы обе страдали, каждая
по-своему — она от утраты, я от собственного бессилия и
замешательства.
Когда служанка покинула комнату, я попробовала немного пройтись.
Передвигаться в корсете оказалось непросто. Хорошо, что обувь была
удобная — простые тканевые башмачки на тонкой подошве. Несмотря на
довольно прохладный воздух в комнате, ногам было тепло.
Я повернулась к окну. Скорее всего, дождь закончился вчера
ночью, но к утру похолодало настолько, что вся растительность
покрылась тонкой серебристой коркой инея. Сад за окном выглядел
призрачно и безжизненно: голые ветви деревьев, поникшие стебли
цветов, пожухлая трава. Всё застыло в холодном оцепенении.
Открыв окно, я вздрогнула от порыва ледяного ветра. Свежий
воздух немного прояснил голову.
С трудом переведя дыхание в тисках проклятого корсета, я решила,
что нужно спуститься в столовую. Промедление только ухудшит моё
положение. Осторожно ступая по коридору, я внезапно услышала голоса
отца, Артейра и ещё одного мужчины.
— Ваши подписи, господа. Здесь и вот здесь, пожалуйста, —
деловито произнёс незнакомец.
Послышался шелест бумаг.
— Так, хорошо. Отныне поместье и особняк Алькветтерн находятся в
вашем владении граф.
— Благодарю вас, дорогой Адольфус.
— Что вы, это моя работа, — залебезил мужчина.