Семьи Вейр, может, и не касается, а вот меня... По спине
пробежал липкий холодок. В разговоре с Артейром отец ясно дал
понять — меня для него более не существует. Роль дочери сыграна,
занавес опущен. Я всего лишь голодный рот, от которого он с
радостью бы избавился.
Завтрак проходил в гнетущем молчании. Я смогла проглотить только
пару ложек густой каши.
Розалинда то и дело бросала на меня торжествующие взгляды, явно
наслаждаясь моим подавленным состоянием. Её мать, тётя Агния,
старательно делала вид, что полностью поглощена содержимым своей
тарелки, хотя я замечала, как она украдкой поглядывает то на меня,
то на отца.
Тётушка Гиллиан единственная, казалось, испытывала ко мне
некоторое сочувствие. Несколько раз она пыталась завести
непринуждённую беседу, но её попытки разбивались о стену всеобщего
отчуждения.
— Анна, дорогая, — наконец произнесла она, когда молчание стало
совсем невыносимым, — может быть, тебе стоит прилечь? Ты очень
бледна.
— Да, пожалуй, — с облегчением выдохнула я, радуясь возможности
покинуть столовую.
— Сиди на месте! — рявкнул отец. — Никто не встаёт из-за стола,
пока я не закончу.
Внезапно со двора донёсся цокот копыт и скрип колёс. Отец
поднялся из-за стола и подошёл к окну.
— А, это экипаж Артейра, — процедил он. — Наконец-то убрался.
Однако… — отец медленно развернулся и, пригвоздив меня к месту
своим убийственным взглядом, продолжил. — Анна, тебе же лучше,
чтобы твой муж за тобой вернулся.
— Она останется с нами? — недовольно взвизгнула Розалинда.
— Пока да, — прогрохотал отец, после чего покинул столовую,
давая понять, что завтрак на этом окончен.
Все поднялись с места. Я ощущала себя деревянной куклой.
Корсет… Нужно срочно его расшнуровать, пока от нехватки воздуха
я не лишилась чувств. Голова уже начала кружиться, а перед глазами
плясали тёмные точки.
Спотыкаясь, поднялась по лестнице. К счастью, дорогу в свою
комнату я помнила хорошо.
Дрожащими пальцами дёрнула шнурок звонка, вызывая служанку.
Через несколько минут появилась девушка — та самая, что
расчёсывала мне волосы. Ирма, если я правильно запомнила её
имя.
— Помоги мне избавиться от этого орудия пытки, — прошептала я, с
трудом переводя дыхание.
Девушка проворно принялась расстёгивать пуговички на платье, а
после расшнуровала корсет. С каждым ослабленным узелком становилось
легче дышать.