— Под удар попало все, — Мышкин говорил тихо, почти шепотом. —
Ваши недоброжелатели воспользовались моментом. Представили ваш
промысел как рассадник «экономически вредных тенденций».
— У меня все договоры в полном порядке, — возразил я. — И
результаты экономической деятельности говорят сами за себя. Трест
приносит прибыль, превышающую плановые показатели в полтора
раза.
Головачев горько усмехнулся:
— Теперь не в этом дело, Леонид Иванович. В наркомате сейчас
боятся не убытков, а политических обвинений.
«Форд» резко затормозил, пропуская колонну грузовиков с красными
транспарантами. Через приоткрытое окно донеслись звуки марша и
обрывки речевки: «Враги народа не пройдут!»
— Кто сейчас на нашей стороне? — спросил я, когда машина
тронулась дальше.
— Орджоникидзе по-прежнему ценит эффективность, — ответил
Мышкин. — Но и на него давят. Из десяти членов комиссии, которая
будет рассматривать ваш вопрос, шестеро — прямые ставленники ваших
недругов. Еще трое занимают выжидательную позицию.
— А десятый?
— Представитель военного ведомства. По некоторым сведениям, они
заинтересованы в продолжении поставок вашей высококачественной
стали для оборонной промышленности.
Я потер переносицу. Ситуация складывалась хуже, чем я
предполагал. Возможно, это уже не просто бюрократическая
интрига.
— Что еще?
— Точно неизвестно, — осторожно произнес Мышкин. — Но, судя по
всему, у них есть... нечто существенное. Они держат это в тайне до
заседания комиссии.
Машина снова затормозила, на этот раз у небольшого неприметного
здания недалеко от Чистых прудов.
— Мы приехали, — объявил Мышкин. — Моя новая квартира. Там
безопаснее говорить.
Поднявшись на третий этаж по темной лестнице, мы оказались в
тесной двухкомнатной квартире. Спартанская обстановка, стопки бумаг
на столе, несколько технических книг на полке — жилище одинокого
инженера.
Головачев запер дверь на два замка, задернул шторы и только
после этого включил свет.
— Теперь можно говорить свободнее, — сказал он, указывая на
стулья вокруг обеденного стола. — Чай будете? Недавно заварил.
Я кивнул, доставая из портфеля папки с документами.
— Итак, каков наш план? Заседание комиссии когда?
— Через три дня, — ответил Мышкин, принимая от Головачева стакан
в металлическом подстаканнике. — Времени в обрез.
— Значит, действуем быстро, — я разложил на столе бумаги. —
Во-первых, нужна встреча с Орджоникидзе до заседания. Во-вторых,
встреча с военными. Они наш потенциальный союзник.