Чего им дома не сиделось? Там тепло, овцы, козы, урюк всякий.
Нет, впёрлись на чужую землю, да давай народишко убивать да
грабить. Далеко забрались, аж досюда. А лесов-то пожгли — ужас!
Говорили, что это из-за того, что высокие деревья, растущие почти
везде в наших краях, пугают могучих и великих воинов Улуса Джучи.
Врали, конечно. С тех пор, как хан Узбек принял зелёное знамя —
страха в его туменах не было. А в эмирах, беках и нойонах ещё и
человеческого почти не осталось. Кавгадый, правая рука хана,
исключением не был.
Второй ранг позволял ему многое. А статус ближника самого
великого царя Золотой Орды — вообще всё. Их план по подкупу,
стравливанию и обескровливанию диких урусов из холодных лесов был
великолепен. Пока не провалился, как резвый конь в нору тарбагана,
напоровшись на местного князя Михаила. Племянник Александра
Невского не стал смотреть на то, как плосконосые уродуют его землю,
угоняют людей и жгут леса. Потому что сам был Странником.
Хан запугал, подкупил, прельстил и обманул многих. Ему
покорились Владимир, Ярославль и Новгород. Москва же, тогда мелкая,
заштатная и никому не нужная окраина, в ту пору только училась
набирать силу. Училась у Орды. И никак не могла позволить, чтобы
титул великого князя остался у какого-то там северного выскочки,
сидевшего на торговых путях. Под одобрительное молчание хана
русские князья, братья, дядья и племянники, сва́рились, как псы. За
право быть ближе к сапогу, чем к плети-ногайке.
А меднолицые заползали в леса, как термиты, рыскали по чащам,
сновали по березнякам и дубравам. И искали. А найдя — жгли, не щадя
ни людей, ни земли. Князь-Странник разбил новгородцев под Торжком.
Термитов-татар и москитов-московитов на Шоше-реке. После той битвы
казалось, что мир уже рядом. Сестра самого Узбека-хана гостила в
тереме князя. Пока не пришёл Кавгадый. И не подселил ей чёрные
споры, от которых не было спасения.
Князь отправился к хану. Не вымаливать и не выкупать прощения за
смерть сестры, не умолять о пощаде. Подмётная грамота, найденная во
взятом с татар, убедила его, что там, в Сарай-Берке́, новой столице
Золотой Орды, и растёт то самое Чёрное Древо, о котором
предупреждали Ветла, Сосна и Вяз. Яри во князе-Страннике было
вволю. С тем и отправился. Но против десятка второранговых эмиров и
самого Узбека, что был на первом ранге, не сдюжил. Да и не мог бы.
Очевидцы писали, что шатры летали над полем, будто сухие листья.
Кони визжали, как зайцы. Воздух звенел, будто тысячи сабель бились
друг о друга. Ярь выбивала землю из-под ног. Но чёрная ветка,
короткая, будто кинжал или большой нож, нашла сердце Странника
раньше, чем белый вихрь набрал полную силу. Тело князя плосконосые
демоны терзали остервенело, как тогда, в самом первом рассказе
Дуба. А потом отдали Москве. Та продала останки безутешной вдове
только через год. Научилась бить с носка, как потом стали
говорить.