.
Именно этот образ Элвиса до сих пор определяет облик всех исторических нарративов о рок-н-ролле: юный революционер времен That’s All Right и Hound Dog, неукротимым голосом, вихляющими бедрами и нахальной усмешкой возвещающий начало новой эры. И я не вижу причин спорить с этим образом, ни с эстетической, ни с исторической точки зрения. Мои любимые записи Элвиса – это его ранние, рокерские песни, и в тех газетах и журналах 1950-х гг., что я читал, он непременно превозносится или проклинается как вождь блюзового восстания против скучных респектабельных бастионов Tin Pan Alley[45].
Но если примитивная энергия записей, сделанных им на студии Sun, позволяет с легкостью поместить Элвиса в компанию рокеров вроде Льюиса, Берри и Перкинса, то его успех – то, каким образом он использовал свой шанс, – с такой же легкостью приведет его в компанию Пэта Буна[46] и Перри Комо[47], которые были почти столь же коммерчески успешными исполнителями хитов 1950-х гг. Гуралник рассказывал мне, что Пресли всегда восхищался способностью Буна исполнять баллады, и писал, что к тому, что мы теперь называем рокабилли[48], Элвиса подтолкнул владелец лейбла Sun, Сэм Филипс. Сам Элвис сказал интервьюеру в 1955 г.: «До этого я в жизни не пел ничего, кроме медленных песен и баллад»[49]. Затем, перейдя от Sun в RCA, он почти сразу стал перемежать рок-номера мечтательной стряпней вроде Love Me Tender и That’s When Your Heartaches Begin (старый хит вокальной группы The Ink Spots, который он записал в подарок своей матери в свой первый визит в Sun). Вокалисты и сессионные музыканты крупного лейбла дали ему возможность звучать как настоящая кинозвезда из числа тех, кого он боготворил, обитая в Мемфисе, и песню It’s Now or Never, основанную на версии O Sole Mio в исполнении Марио Ланца[50], он считал лучшей своей записью[51].
Так что теперь, обладая преимуществом ретроспективного взгляда, мы можем назвать Элвиса Пресли аналогом Бинга Кросби, заработавшего себе в оркестре Уайтмена репутацию «самого джазового изо всех белых вокалистов», а затем продемонстрировавшего мастерство владения более старыми и куда более спокойными стилями, перейдя к исполнению баллад, написанных композиторами Tin Pan Alley, экзотических гавайских песен, ковбойских номеров и американо-ирландских ностальгических сочинений. В 1956 г. Уайтмен, будучи продюсером на радио и телевидении и отпраздновав пятидесятую годовщину пребывания в шоу-бизнесе, оценил новую звезду компании RCA следующим образом: «Мне кажется, у Пресли есть талант, хотя и требующий правильного обращения, но ему нужно работать над стилем, если он хочет оставаться на вершине, как Кросби или Синатра»