Однако у Малахитовой гостиной мое везение закончилось: по обеим
сторонам от двери стояли рослые фигуры в темно-красных мундирах с
золотыми пуговицами. Уже хорошо знакомый мне Иван и второй — тоже
штабс-капитан.
Крыло с императорскими покоями охраняли самые сильные Одаренные
во всей гардемаринской роте — не считая Гагарина. Разумеется, это
могло оказаться и обычным совпадением… И все же я почему-то не
сомневался, что никаких случайностей здесь нет и быть не может:
Морозов… оба Морозова намертво вцепились в свой главный актив, и
сколько я ни искал хотя бы теоретическую возможность разжать эту
хватку — пока еще не смог найти.
И сообщение от Оли — после нескольких месяцев тишины — было так
или иначе связано с грядущей помолвкой. Я не мог знать этого
наверняка, но почему-то почти не сомневался. Совет закрутил гайки
до упора, однако полностью избавиться от инакомыслящих им все же
оказалось не под силу.
И Морозов не мог этого не замечать — поэтому и стелил соломку
везде, до куда дотягивался. Только этого, похоже, все равно
оказывалось недостаточно. Прямо у него под носом в Зимнем дворце,
похоже, назревал… нет, еще не заговор — но что-то подозрительно на
него похожее. Интриги Мещерского порой оставались за гранью моего
понимания, но мы уже не раз… скажем так, работали вместе — и
результат так или иначе устраивал обоих. Ведь враг моего врага мне…
Ну, допустим, союзник.
Хоть наверняка и временный.
Когда я приблизился, гардемарины у двери чуть подались вперед.
Иван кивнул, приветствуя меня, а второй штабс на мгновение
напрягся, но тут же выдохнул — узнал.
— Здравия желаю!
Я коснулся кончиками пальцами околыша фуражки, судорожно
соображая, что такого можно сказать, чтобы меня без лишних
разговоров пропустили в святая святых Зимнего дворца —
императорские покои. Одного лишь знакомства с обоими стражами и
формальной принадлежности к личному составу гардемаринской роты
было явно недостаточно.
И я уже приготовился ляпнуть наугад что-нибудь про срочные
новости для Елизаветы или снова достать перстень, когда дверь за
спиной Ивана чуть приоткрылась, и оттуда послышался негромкий
голос.
— Господа офицеры, прошу, пропустите его. Ее высочество
Елизавета Александровна ждет.
На сосредоточенные лица на миг легла тень сомнения, но
гардемарины все же расступились, и через мгновение я взялся за
ручку и шагнул через порог Малахитовой гостиной.