Я повертел в руках гаджет - холодный, плоский, чуждый. Экран
мерцал призрачным голубым светом.
- Значит, я могу с его помощью отыскать орден Клинков?
- Орден Клинков?! Зачем он вам, господин?
- Хочу вступить.
- Но…
- Что «но»?
- Это почетный орден, но его члены, как правило, долго не живут.
- потупив взор, прошептал Григорий. - Слишком нужным и опасным
делом они занимаются.
- Это не проблема. Я стану исключением. - бросил я. - Как
пользоваться этой штукой?
Дворецкий участливо провел мне очередной инструктаж. Я быстро
разобрался с этой новинкой и попросил старика назвать место, где
можно найти Клинков.
- Координаты Ордена… - прошептал он, будто признавался в
убийстве. - Севастополь, Весенняя улица, строение «1».
Я провёл пальцем по стеклу. Устройство завибрировало. Карта
всплыла голограммами - дом отметился синей каплей, а штаб Клинков
пылал кровавым рубцом.
- Очаровательно, - усмехнулся я, ощущая, как Плюм когтистой
лапой тычется в висок.
За окном каркала ворона. Григорий подал кофе - густой, чёрный, с
насыщенным ароматом. Я расправился с завтраком и отпил глоток,
наблюдая, как пар клубится над чашкой, принимая формы забытых
чудовищ. Где-то вдали гудел трактор - механический зверь,
помогающий людям сажать пшеницу.
Плюм прыгнул на стол, превратившись в миниатюрного дракончика.
Его глаза светились, как расплавленное золото.
- Готов к новой прогулке? - спросил я, сжимая в руке мякиш
горячего хлеба.
Дракончик фыркнул, выпустив дымное колечко. Ответ был ясен:
гулять - значит дышать. А мы оба давно не путешествовали. Все
время, в основном, проводили в моей лаборатории.
Я отдал хлеб Плюму и обратился к Григорию:
- Гриша… Вот скажи мне. Неужели у меня нет никаких обновок
поприличнее? Так-то я не привереда, но я вновь собираюсь в город.
Не хочу казаться белой вороной.
- В город, за машиной? - с надеждой в голосе спросил старик.
- Конечно-конечно. - не моргнув и глазом, соврал я.
- Тогда пройдемте на второй этаж… - сказал дворецкий и зашаркал
в сторону лестницы. Я направился следом.
Гардеробная встретила нас затхлостью. Воздух здесь был густ, как
говяжий бульон. Пальцы скользнули по вешалкам, сдирая паутину -
седые нити цеплялись за кожу.
Рубаха висела в углу, белая и одинокая. Грубый шёлк шуршал под
пальцами, как змеиная чешуя. Пахло нафталином и чужой памятью -
аромат старых писем, запечатанных сургучом. Я втянул воздух, ловя
ноты далёких балов: пудра, вино, приглушённый смех за спиной.
Ностальгия? Нет. Это был запах брошенной крепости.