Поляна на холмах снова ожила.
Планировалось, что мы сразу рванем к древлянам, но я все же остудил
голову и по здравому измышлению, решил сначала разведать
обстановку.
Десятники гоняли свои отряды,
заставляя их атаковать воображаемые стены, перестраиваться,
обороняться. Крики командиров, лязг оружия, тяжелое дыхание тысяч
людей — все это было лучше, чем гнетущая тишина и созерцание руин.
Войско должно было двигаться, работать, чувствовать приближение
битвы.
Я сам прошелся по рядам, наблюдая за
учениями. Подбадривал своих ветеранов, поправлял новобранцев,
следил за выполнением команд.
Дни ожидания тянулись медленно, но
не бесцельно. Пока Веслава и ее лазутчики пробирались сквозь
древлянские дебри к Искоростеню, наш лагерь на холмах над Киевом
превратился в суровый учебный полигон. Я не давал людям раскисать.
Солдат должен быть занят делом — либо воевать, либо готовиться к
войне.
— Быстрее! Выше! Щиты сомкнуть! —
гремели команды моих десятников.
Мы использовали сами руины как
тренажер. Развалины стен, груды камней, завалы из бревен — все это
имитировало препятствия, которые ждали нас под стенами Искоростеня.
Я гонял отряды, заставляя их снова и снова штурмовать эти
импровизированные укрепления. Учил прикрывать друг друга щитами при
подъеме, сбрасывать воображаемых защитников, работать копьями в
узких проходах.
Особое внимание уделялось
новобранцам из Мурома и Вятичей. Их нужно было научить хотя бы
элементарным приемам боя в толпе, чтобы они не погибли в первой же
свалке и не создали панику. Мои ветераны, матерые северяне и
галичане, выступали в роли инструкторов. Где словом, где делом, а
где и крепким пинком они вбивали в головы этих лесных мужиков азы
воинской науки. Получалось со скрипом, но прогресс был заметен.
Страх перед древлянами и неотвратимость грядущей битвы оказались
неплохими учителями.
Стрелки тоже не сидели без дела. Те
самострелы, что прибыли с первым конвоем из Ростова, были
немедленно пущены в дело. Мы расставили мишени — старые щиты,
обломки бревен — и лучшие лучники из моей дружины под руководством
опытных командиров осваивали новое оружие. Отдача у самострела была
непривычной, заряжался он дольше лука, но убойная сила болта
впечатляла. Короткая толстая стрела с тяжелым наконечником
пробивала дощатый щит навылет с пятидесяти шагов. Это было то, что
нужно для выбивания защитников со стен.