— Нет, ты только посмотри, Марк, он же шулер! — орал Гасан, не в
силах смириться с шестым проигрышем подряд. Его обычно спокойное
лицо исказилось от ярости, а в глазах появился опасный блеск,
который я уже научился распознавать.
— Умей проигрывать, узкоглазый, — прорычал генеец, и я заметил,
как его рука потянулась к кривому ножу за поясом. Вокруг них
собралась толпа, жадная до зрелищ. В полумраке казармы я видел
возбуждённые лица товарищей, их глаза горели предвкушением драки.
Некоторые уже делали ставки на исход потасовки.
Честно говоря, азартные игры никогда меня особо не привлекали.
За свою жизнь я повидал достаточно разорившихся игроков и сломанных
судеб, чтобы держаться подальше от этой заразы. Но я не мог не
вступиться за Гасана — единственного друга, которого я здесь нашёл.
За последнюю неделю мы с ним сблизились, деля тяготы тренировок и
помогая друг другу освоиться в новом месте.
Быстро оценив ситуацию, я заметил ещё четверых генейцев,
внезапно материализовавшихся в толпе после обвинений моего друга.
Они словно вынырнули из тени — их типичная тактика. Двое из них уже
нервно поглаживали костяные рукояти ножей — характерное оружие
генейских наёмников, с изогнутыми лезвиями, способными одним ударом
перерезать горло до позвоночника. Я достаточно повидал подобного
оружия, чтобы знать, насколько оно смертоносно.
«Жители Генеи — народ горячий, — подумал я, прикидывая, как
лучше действовать. — Даже если неправы, то сначала устроят резню, а
потом будут искать виновника». Я уже приготовился врезать
подсвечником самому крупному из них — лысому верзиле со шрамом на
шее, который оказался недалеко от меня, за спиной Гасана. Шрам
выглядел старым и глубоким, явно от меча, и я отметил, что человек,
переживший такой удар, должен быть чертовски живучим.
К счастью, судьба решила вмешаться прежде, чем казарма
превратилась в поле боя. Дверь с грохотом распахнулась, и на пороге
появился наш сержант — коренастый ветеран с обветренным лицом и
седыми висками. Его появление подействовало на толпу, как ушат
холодной воды.
— На тренировочную площадку, лентяи! — прогремел его голос, от
которого задрожали стёкла в окнах. — Живо!
Должен признать, сегодня нам повезло. Последняя неделя была
настоящим испытанием — нас гоняли до изнеможения в полной амуниции.
Я до сих пор помню, как мы карабкались по крутым лестницам в
тяжёлых доспехах, пока пот заливал глаза и руки дрожали от
усталости. Или как часами стреляли из лука, пока пальцы не немели
настолько, что едва могли удержать тетиву. А эти бесконечные
упражнения с копьём у деревянного чучела! Старое чучело,
испещрённое следами от ударов сотен новобранцев до нас, стало моим
личным врагом.