Макс видел — кто-то смотрел, и только сейчас отступил. Живой.
Он сделал шаг к двери, но не стал стучать. Просто подошёл вплотную,
прислонил ладонь к дереву.
— Я не прошу впустить, — тихо сказал он. Голос прозвучал хрипло,
как будто застрял в горле. — Просто хотел сказать — я не заражён. Я
живой. И если вам что-то нужно — вода, еда, лекарства — оставьте
знак. Я завтра снова пройду по подъезду.
Ответа не было. Ни звука. Ни шороха. Даже дыхания за дверью он не
услышал. Но он знал — там есть кто-то. Возможно, семья. Или
одинокий человек. Они выбрали тишину, выбрали страх. Макс их не
винил.
Он постоял ещё секунду, потом развернулся и пошёл дальше.
Квартиры с каждым этажом становились всё более мёртвыми. В одной он
нашёл остатки баррикады — шкаф был подперён табуреткой, а за дверью
валялся мёртвый мужчина, судя по всему, застреливший себя ещё в
первую ночь. В другой — следы поспешного отступления: разбросанные
вещи, открытая аптечка, пустая обойма от пистолета на полу. Люди
ушли, но оставили за собой шлейф истории.
Макс двигался методично. Дверь, пауза, слушать. Если пусто —
проверить. Если заперто — идти дальше. Он не был мародёром в
привычном смысле — скорее, археологом новой эпохи, который шаг за
шагом раскапывает остатки чужой жизни.
Когда он добрался до последнего этажа, в рюкзаке было всего пара
мелочей — упаковка таблеток, которую кто-то случайно выронил под
батарею, полбутылки дешёвого алкоголя, коробок спичек. Не богато,
но и не с пустыми руками.
Перед уходом он снова остановился у той двери — той самой, за
которой были люди. Постучал один раз, чуть громче, чем в прошлый.
Ответа не ждал.
— Я завтра вернусь, — сказал просто. — Если передумаете — я
рядом.
И ушёл вниз.
В подъезде по-прежнему пахло пылью, старой гнилью и чем-то ржавым.
Но теперь этот запах не пугал. Теперь это был просто запах нового
мира. И жить в нём придётся долго.
Макс спустился на два этажа вниз, усталость постепенно обвивала
его, как оковы. Ноги будто стали тяжелыми, каждое движение —
усилие, и мысль о том, что у него не осталось ни сил, ни ресурсов
для новых поисков, начинала доминировать. Всё тело болело, от
предыдущего боя с зомби не оставалось ни следа адреналина, только
тупая, ноющая боль в каждой мышце. Он был далеко от того, чтобы
чувствовать себя человеком, а скорее как остатки того, что когда-то
было живым.