Улицы здесь уже, освещение тусклее, а архитектура напоминала
европейские города. Вывески на итальянском, запахи чеснока и свежей
выпечки из подвальных пекарен, одетые в черное пожилые женщины на
складных стульях у дверей в дома. Все это создавало атмосферу
маленькой Европы посреди Нью-Йорка.
Такси остановилось у неприметного трехэтажного здания. Никакой
броской вывески, только небольшая медная табличка с гравировкой
«Винченцо» рядом с массивной деревянной дверью.
— Приехали, — объявил водитель. — С вас шестьдесят центов.
Я расплатился, добавив щедрые чаевые, и вышел из машины.
Осмотревшись по сторонам, заметил двух крепких мужчин, стоявших
неподалеку у аптеки.
Взгляды пристально направлены на вход в ресторан. Правые руки
подозрительно неподвижны в карманах пиджаков. Охрана.
Подойдя к двери, я негромко постучал. Маленькое окошко в двери
отъехало в сторону. Меня внимательно изучил чей-то глаз.
— Я к мистеру Мэддену, — произнес я спокойно.
Окошко закрылось, и через секунду дверь отворилась, пропуская
меня внутрь. Массивный привратник в безупречно сшитом костюме не
сказал ни слова, лишь кивнул в сторону лестницы, ведущей на второй
этаж.
Внутри ресторан оказался удивительно изысканным. Приглушенное
освещение, темные деревянные панели, белоснежные скатерти на столах
и тяжелые портьеры на окнах.
Тихо играла скрипка, виртуозно исполняя неаполитанские мелодии.
Несколько столиков заняты. Я заметил холеных мужчин с дорогими
часовыми цепочками и женщин с жемчужными ожерельями.
Все признаки высшего общества, но с определенной спецификой. У
каждого стола стояла бутылка вина или более крепкого алкоголя, что
в эпоху Сухого закона явно указывало на особый статус
заведения.
Поднявшись по лестнице, я оказался в небольшом холле, где меня
встретил элегантный метрдотель:
— Мистер Стерлинг? Мистер Мэдден ожидает вас в частном
кабинете.
Он провел меня по короткому коридору к двери в конце. Постучав и
дождавшись ответа, распахнул ее передо мной, после чего бесшумно
удалился.
Просторный кабинет оформлен в темных тонах. Тяжелые бархатные
занавеси, массивный дубовый стол, кожаные кресла.
На стенах несколько итальянских пейзажей в позолоченных рамах,
возможно, оригиналы старых мастеров. В углу тихо играл граммофон,
наполняя помещение звуками джаза.
Оуни Мэдден поднялся мне навстречу из-за стола, сервированного
на двоих. Сегодня он выглядел несколько иначе, чем при нашей первой
встрече в Cotton Club.