— Погреб же хорошо проморожен, — сказала я, стирая пальцем
матовую дымку с толстого глиняного бока. — Зачем я вам
понадобилась?
— Погреб мне Рената в любой день проморозит, — легко согласился
трактирщик. — Но народ, кто в соседской крепости побывал, болтает
про огоньки цветные над лестницей. Мне б такие же на вывеску, а?
Раз уж Ведьмина плотина́, — он, как и все местные, ударение ставил
на последний слог, — так пусть и огоньки горят ведьмовские.
Я против воли оглянулась на распахнутую настежь дверь, хотя
вывеска, ясное дело, красовалась с той стороны. Ага, на высоте
верных полутора саженей.
— Я туда не полезу, — решительно заявила я.
— Так и не надо! Сира Клементина мне новую вывеску обещалась
нарисовать, как сударь Меллер в Озёрный поедет и племянницу с собой
повезёт. Времени у сиры Клементины свободного будет много, она мне
намалюет какую-никакую чародейку на мосту, а тебе останется только
добавить туда огоньков разноцветных, чтоб вечером, значит, издалека
было видно. А за это, — интимно понизив голос, прибавил он, — я
тебя сведу с парнем, который знает, как копьецом орудовать. —
Прозвучало, на мой взгляд, довольно двусмысленно, и я напустила на
себя скромный вид благовоспитанной девицы.
— Все всё знают, — вздохнула я. — Даже любовника не завести.
— Это почему ещё? — удивился трактирщик. — Наоборот, раз все всё
знают, надо кого-то одного заводить поскорее. Пусть мужики поймут,
что здесь ловить больше нечего, а бабы — что пара у заезжей ведьмы
уже есть и можно не дёргаться попусту.
Мысль он, как и Каттен, высказал вполне здравую, но мне пока что
было немного не до любовных приключений. Вот прямо наяву вижу, как
я, скрестив ноги, упираюсь пятками в чью-нибудь поясницу… а потом
не могу разогнуться. Любовь по-собачьи же меня совершенно не
прельщает, так что придётся мне, бедняжке, и дальше хранить
целомудрие. Пока ближе к женским праздникам не скрутит так, что
боли в спине покажутся недостаточно веским основанием для подвигов
в духе сестёр-пустынниц.
Я неопределённо повела плечом, не желая отвечать на замечание
Фила ни да, ни нет, но нам всё равно помешали договорить. В дверной
проём вкатилась ладная такая небольшая тележка, похожая на помесь
тачки с детской коляской, и дриады разом замолчали, уставившись на
неё, как сороки на попавшего в капкан зверя — с хищным
предвкушением. Опрятный мальчишка в белой поварской курточке и
таком же колпаке подвёз тележку к их столу и с почему-то мрачным
видом начал выгружать из ящика аккуратные плетёные короба (не
иначе, кому-то из стариков кондитер подкинул подработку — плести
недорогую, лёгкую, но довольно прочную тару для печенья и
пирожных). Дриады тут же принялись откидывать крышки и оживлённо
обсуждать свои находки. А мальчишка скользнул тоскливым взглядом по
стойке, словно Фила хотел на помощь позвать, да заранее знал, что
бесполезно. Но наткнулся на меня и просиял.