Имя Маххлы не было упомянуто среди имен тех, кто приходил в тот день к Вождю. Но главным было не это: никто из уллютов не был там, где росла трава с жесткой кожей, там, где можно было снять с коры ядохвоста. Возможно, шли какие-то переговоры с людьми Камня, возможно, из тех краев и привезли живое орудие преступления. Но зачем? Какой смысл убивать Вождя племени, с которым нет вражды, тем более — если обычаи и способы добывания пропитания различны, нет войны за территории, да и территорий здесь хватит на десятки огромных племен?
Рей потер руками лицо и встал. Приготовление пищи уже закончили, уллюты собирались и громко переговаривались. Рей вспомнил — Улльх собирался представить его племени. Официально назвать своим. Признать равным себе человека, который ничего не умеет толком и которого всему предстоит научить.
Он морально приготовился есть, сидя на земле, но пушистые меховые подушки, они же кресла, они же стулья, пригодились и здесь. Конечно, их не стали класть на вытоптанную пыльную землю. Котлы осторожно отнесли за пределы селения в Траву, и люди потянулись туда же — каждый со своим «пуфом», тарелкой и ложкой. За меховым стулом пришлось сходить в гаррут, а на вопрос о миске с ложкой Улльх улыбнулся и жестом велел ему идти за всеми.
Высокая трава, похожая на ковыль, легко укладывалась на землю. При этом ее упругие стебли слегка пружинили, не давая себя сломать, и получался своеобразный ковер, который не пачкал ни мех сидения, ни одежду.
Живот уже подводило от голода, но видя, что люди расселись вокруг котлов, не спеша наполнять миски, Рей тоже пристроился было с краю, но тут подошел Шаман и проводил его в самый центр. А потом вместе с Улльхом подошел к самому большому котлу.
— Уллюты! — сказал он громко, когда все жители, включая самых маленьких детей, расселись и затихли в ожидании. — Трава забрала у нас самую важную жизнь, но взамен привела к нам новую. Мир с синим небом когда-то был и нашим домом тоже. Он другой. Он сложный. И человеку из этого мира будет сложно с нами. Но Трава уже сделала его частью нас. Сделала уллютом. Его сердце уже бьется в моей груди. Так примем его, как Трава принимает нас!
На этих словах молодой парень с такими же черными, как у самого Шамана, татуировками поднес Ойгу миску и ложку, и тот торжественно передал их Улльху.