Скорость движения снизилась еще сильнее — веры в крепость
веревок не было, да и волчица начала подолгу принюхиваться,
высматривая следы детей и дорогу обратно. Выходило так, что до
нахождения малинника братья и девочка изрядно поблуждали по лесу,
запутывая следы и проходя через одно и то же место несколько раз,
поэтому путь до опушки леса занял несколько часов, за которые
группа успела еще раз поцапаться, условно помириться и слегка
опустошить третью корзину с едой. Изредка они явственно ощущали
взоры хищников на себе, но запах смерти от волка-голема надежно
отпугивал желающих полакомиться человечиной — единственный же, кто
пренебрег бы им, навечно остался у малинника.
— Привал, — архимаг встал ногами на спину волка и напряженно
изучал что-то возле самого горизонта.
— Дорога? — предположила девушка.
— Колея, — дед ловко соскользнул вниз, забирая с собой перевязь
с корзинами, — но пользуются ею часто. Подходить на волке ближе —
опасно.
— А вдруг мы легендарные герои и покорили зверя? Как в
сказках?
— Таких героев обычно сжигают, поверь мне. Как и все необычное,
но неспособное сопротивляться, — неохотно ответил архимаг.
— Еще хочешь стать героем? — спросил Фил, припоминая слова
девушки еще там, в старом мире.
— Мы спрячем волка? — Аркадия не подала виду и с интересом
посмотрела вокруг — мир выглядел обычной средней полосой, но были и
отличия. На месте ровной долины, ныне заросшей сорной травой, в ее
империи давным-давно засеяли бы каждый клочок земли и рачительно
ухаживали. Впрочем, если вспомнить обитателей близкого леса, ничего
странного.
— Снимем шкуру, остальное доедят местные, — архимаг
недвусмысленным жестом указал на пальчик правой руки демоницы,
которому в третий раз за день предстояло побыть заменой
разделочного ножа.
Словом, еще через час серебристая шкура волчицы красивым плащом
украшала плечи мальчика — для себя старик расстарался на выкройку
будущей шубы, плаща, шапки и всего прочего. Архимаг не поленился
вычистить из шерсти сор и колючки, набранные в битве и по пути
через чащобу, и ныне выглядел солидно, заметно отличаясь от
полуголого братца и бедной девочки. Бедное прошлое выдавала худоба
лица. В таком наряде уже можно было создавать себе легенду и идти в
обжитые края, устраивать будущее.
— Отнимут, — цокнул Фил.